Тайна замка Вержи

Сперва ничего не происходило, как вдруг из-за дерева вышел черный пес. Постоял, глядя на людей, прижавшихся друг к другу, и сделал шаг в их сторону.

– Ведьма! – выдохнул кто-то, не в силах больше сдерживаться, и словно дождавшись условного сигнала, все трое вскочили и бросились бежать, оглядываясь на оборотня.

Николь Огюстен вышла с противоположной стороны на поляну.

Черный пес некоторое время следовал за беглецами, держась в отдалении. Но каждый раз, оборачиваясь, они видели его и мчались дальше, охваченные страхом, над которым граф де Вержи оказался не властен.

* * *

Николь пришла в себя оттого, что в лицо ей ткнулось что-то мокрое. Она открыла глаза и увидела над собой собачью морду.

– Баргест!

Девочка с трудом поднялась, вцепившись в загривок пса. По тлеющим останкам дома расползались мягкие вечерние тени. Мертвая Арлетт лежала на земле у ее ног.

– Как ты мог выжить? – задыхаясь, спросила Николь. – Почему не защитил ее?

Пес вопросительно взглянул на нее. Но крик одноглазой Бернадетты отозвался в ее ушах, а за ним – слова, услышанные от Жермена перед тем, как она сбежала из замка.

«Его милость ускакал с отрядом час назад».

Пока она брела через лес, Гуго де Вержи добрался до лачуги Арлетт, и ничто не остановило его.

В приступе озарения Николь поняла, что никакое колдовство не хранило это место от чужих взглядов, никого не сбивало с пути. Мстительный дворянчик, про которого рассказывала Арлетт, не нашел ее лишь потому, что охотники водили его кругами. Кто по доброй воле выдаст единственную знахарку? Сегодня ты обречешь ее на смерть, а завтра жена твоя скончается родами, а тебя самого изведет болезнь.

Они просто-напросто обманули глупца. А Арлетт обманулась сама, решив, что дом колдуньи заговорен.

«Ох, мама! Ты верила в силу ведьмы, той, настоящей, а она просто исчезла, забрав у тебя то, что ей было нужно. Она не собиралась оберегать свое прежнее убежище. Тебя хранило не ее колдовство, а твоя собственная сила. Слишком многим ты помогла, вот никто и не выдавал тебя».

Пес заскребся лапой в траве рядом с откинутой в сторону рукой Арлетт. Николь наклонилась и подняла с земли испачканный в крови нож.

Она узнала его сразу, и вся картина случившегося открылась ее внутреннему взору, обострившемуся от потрясения. Она осознала, что граф и маркиз забрали бы колдунью с собой и мучили до тех пор, пока она не выдала бы им все тайны. Арлетт понимала это. Потому и предпочла смерть от собственной руки.

Наверное, она услышала топот приближающегося отряда слишком поздно. Должно быть, ей до последнего верилось в силу лесных чар, которые отведут от нее беду, а когда она поняла, что этого не произойдет, бежать было уже некуда.

– Ты успела только прогнать собаку, – прошептала Николь.

Конечно, Арлетт сделала это сама, иначе Баргест лежал бы сейчас рядом с ее телом. Но почему?

Николь повернула голову и наткнулась на умный взгляд желтых глаз.

«Она хотела, чтобы я не осталась одна».

Николь обняла пса, прижалась к нему, и судорога сухих, мучительных рыданий без слез скрутила ее.

– Будь ты проклят, Гуго де Вержи! И тот, кто привел его сюда!

Она вдруг вцепилась в Баргеста. Пес дернулся от боли и недоумевающе взглянул на нее.

– Привел? – повторила Николь. – Постой, постой…

Перед ее воспаленными глазами встал старик-викарий, скрючившийся на крыльце. Из горла Николь вырвался невнятный хрип. Она вскочила и заметалась по поляне, расшвыривая горелые доски.

То, что она искала, нашлось неподалеку от потайной землянки: дырявая шляпа с прорехами в подкладке. Николь с силой скомкала ее в руке – она вспомнила, чей голос слышала в замке, когда едва не потеряла камень. Теперь у нее не осталось сомнений, кто выдал ведьму.

– Баргест! Ищи!

Пес принюхался к шляпе, которую ему сунули под нос, и закружил по поляне. Его сбивал с толку запах дыма и смерти, пару раз он возвращался к козе, от которой несло кровью, и потерянно ложился рядом, но в конце концов его чуткие ноздри нащупали тонкую ниточку, уводящую в лес. Короткий лай известил Николь, что Баргест взял след.

Девочка бросилась за ним, но на полпути вернулась.

Она подняла нож, которым Арлетт убила себя, обтерла об рубаху и сунула за пояс. Опустившись на колени возле матери, Николь прижалась губами к ледяному лбу и сидела так, пока Баргест не заскулил за ее спиной. Тогда она поднялась и принялась стаскивать в кучу разбросанные поленья.

Когда погребальный костер был готов, Николь дотащила до него Арлетт. Тлеющие угли нашлись на месте сгоревшего сарая. Девочка раздула их и подожгла ветку, которую донесла до своего костра.

Занялось сразу и сильно. Пламя пробежало по золотистому дереву, рассыпалось бесчисленными огоньками на поленьях – и взметнулось вверх освобожденно и радостно.

Когда огонь подобрался к белым волосам Арлетт, Николь этого уже не видела. Она бежала за псом, ведущим ее по следу викария, и отблески иного пламени горели в ее глазах.

Глава 24