Тайна замковой горы

Аур и Арг быстро нашли по три камня, Прим их оживил, а сами они нарекли своим сыновьям имена. У нас принято называть наших детей именами камней, металлов, минералов и различных их составляющих. Мне трудно это объяснить, но мы видим, из каких частиц состоит вещество и, если надо, можем исправить, когда что-то нарушено. Эти частицы и их соединения имеют у нас особые названия, и этими названиями мы нарекаем наших сыновей.

Мир внутри горы наполнялся нашим народом. Выдалбливались в толще скалы всё новые гроты, галереи, переходы и мастерские. В центре горы был устроен огромный зал. Одна стена в этом зале была сплошь покрыта каменными нишами, в которых хранились лучшие работы наших братьев. Любой мог на них посмотреть, насладиться их красотой, чему-то поучиться. А на самом верху в яшмовой шкатулке лежал камень «Жизнь горы».

Купр, сколько ни старался, не мог найти ни одного камня с искрой. Бездетность сильно огорчала его. Прим тоже переживал за Купра.

И вот, когда всякая надежда казалась утерянной (потому, что камни с искрой стали встречаться всё реже), Купру, наконец, повезло. Не помня себя от радости, он вручил найденный камень Приму. Тот созвал всех братьев и приступил к торжественному обряду оживления. Прим возложил найденный камень на возвышение, устроенное специально для этой цели в центре главного зала, и прижал к тому месту, где теплилась искорка, камень «Жизнь горы». Превращение произошло довольно быстро: ведь кругом собралось много братьев с ярко горящими внутри них огоньками.

Когда новый сын горы зашевелились, всё сказали хором:

– Да не будет последним!

У нас существует суеверие (да, суеверия присущи не только людям!), что последний найденный и оживлённый член семьи способен принести большие несчастья всему своему роду. Увы, в данном случае плохая примета сбылась, потому что этим последним был я.

Прим обнял меня и пожелал, чтобы я стал отменным мастером и верным членом нашей семьи.

Купр едва не раздавил меня в своих объятьях (хорошо, что мы устроены очень прочно!). Он объявил, что нарекает меня Рубом в честь прекрасного драгоценного камня и надеется, что я также буду сверкать среди своих братьев талантами и добрым нравом. А потом в честь моего оживления был устроен большой праздник. Мы не пьем и не едим, как я уже говорил, поэтому застолья не было, но мы устроили праздничную иллюминацию, что-то наподобие вашего фейерверка, пели песни, рассказывали всякие истории. Братья принесли мне целую кучу подарков. Здесь были и инструменты для работы с металлом и камнем, и всевозможные поделки, и лучшие образцы камней и слитков. Общими усилиями соорудили для меня мастерскую, где я мог бы жить и творить, потому что для нас это одно и то же.

По заведённым правилам Купр должен был обучить меня всем установленным традициям и обычаям, принятым в нашем сообществе. Но здесь, надо признать, он допустил небрежность. Хоть он и обожал меня, своего первенца, всеми силами своей души, но им овладела идея фикс: как можно быстрее найти ещё два камня, которые можно будет превратить в его сыновей. Он почему-то убедил себя, что это обязательно произойдет в ближайшее время. Купр наскоро забегал ко мне, смотрел на мои работы, хвалил сверх всякой меры, а потом говорил:

– Я отлучусь ненадолго… – и убегал.

Я был предоставлен самому себе. Наверное, во мне действительно были способности. Мои работы всем нравились, выращенные мною камни были самыми большими и самыми прозрачными, без единого дефекта.

Но я чувствовал, что мне не хватает фантазии, мои работы были какими-то однообразными, скучными.

Я часто приходил в главный зал и рассматривал изделия других мастеров.

– Как тебе удаётся придумывать такие красивые узоры? – спросил я как-то одного брата. – Мне ничего подобного просто не приходит в голову.

– Да это всё образы Внешнего мира. Смотри, вот этот элемент называется звезда, а этот – листок, этот – полумесяц. А вот: цветок, солнце, травка, улитка. Если сочетать все эти элементы между собой, получится очень красивый узор!

– А что это за Внешний мир? – заинтересовался я.

– А Купр тебе не рассказывал? Он должен тебя туда сводить. Я тебе не могу объяснить. Понимаешь, мы живём «внутри», а ещё есть – «снаружи». Там очень красиво, хоть и непривычно. Иногда мы посещаем тот мир, чтобы набраться вдохновения. Но там также и очень опасно, поэтому новичок не должен выходить без отца-наставника.

Я стал ждать, когда же Купр расскажет мне о Внешнем мире, когда отведёт меня туда. Но мой отец был полностью поглощён поисками камней и мне почти не уделял внимания. И я стал искать выход сам. Я не очень понимал, что это значит: выйти наружу. Весь мир представлялся мне сплошной каменной массой, в которой можно пробивать тоннели в любом направлении. Я бродил по переходам, галереям и штольням и вскоре стал замечать на некоторых стенках какие-то значки. Я спросил одного из наших, что означают эти метки, и он ответил мне, что они предупреждают о том, что в эту сторону рыть нельзя.