Тайна жёлтых нарциссов

— Итак, я забрал пистолет домой... Вы представьте себе мое состояние: все эти подозрения так огорчили меня, я был близок к нервному срыву, подумал даже о том, что хорошо бы покончить все расчеты с жизнью, если мистер Лайн не поверит в мою невиновность...

— Иными словами, вы хотели покончить с собой? — спросил Уайтсайд с вежливой улыбкой.

— Да, так оно и было, — мрачно ответил управляющий Мильбург. — Судите сами, мисс Райдер, моя падчерица, была уволена, я находился накануне разорения, во все это могла быть замешана моя супруга, которая вряд ли это перенесла бы... Удрученный такими мыслями, я сидел у себя дома, в Кемден-тауне, и вдруг мне пришла в голову мысль: Одетта Райдер настолько сильно любит свою мать, что способна ради нее на любые жертвы. А что, если она возьмет всю ответственность за неточности в кассовых книгах фирмы на себя? Она могла бы на время скрыться, уехать на континент, а там, глядишь, дело и забылось бы. Я решил посетить ее на следующий же день, но все еще сомневался, исполнит ли она мою просьбу. Нынешние молодые люди эгоистичны и себялюбивы. В тот же вечер я вышел из дому и случайно встретил ее в тот момент, когда она собиралась поехать в Гертфорд. Я обрисовал ей свое положение. Бедная девушка, понятно, ужаснулась, и мне удалось убедить ее подписать признание в растратах, то самое, которое вы, мистер Тарлинг, уничтожили.

Уайтсайд поглядел на Тарлинга и сказал:

— Вот уже второй раз я слышу об этом документе, — в голосе его слышался упрек, — но ничего по поводу него не знаю.

— Я все вам позже объясню, — успокоил его сыщик. — Продолжайте же, мистер Мильбург, продолжайте, хотя вы все еще не сказали ничего такого, что не было бы нам уже известно.

— Да, так вот... Я телеграфировал миссис Райдер, что ее дочь в этот вечер в Гертфорд не приедет. Также я телеграфировал мистеру Лайну и просил его встретиться со мной на квартире мисс Райдер. На всякий случай я подписался именем Одетты, так как был убежден, что ее приглашение он примет скорее, чем мое...

— Конечно! Ведь таким путем уничтожалось всякое подозрение, которое могло пасть на вас, — резко возразил Тарлинг. — Вы просто не хотели, чтобы в этой истории фигурировало ваше имя.

— Да, — медленно ответил Мильбург с таким удивлением, будто эта мысль только сейчас пришла ему в голову. — Итак, я с большой поспешностью покончил дело с мисс Райдер и заодно попросил ее больше не возвращаться в свою квартиру. Я обещал ей, что сам заеду туда и упакую все, что необходимо в дороге. Я собирался потом доставить ее чемодан на такси, на станцию Чаринг-Кросс.

— Так это вы, значит, упаковывали маленький чемоданчик? — спросил Тарлинг.

— Да, но я успел уложить его только наполовину,— сказал Мильбург.— Видите ли, я ошибся во времени. Я уже начал было упаковку, как сообразил, что не успеваю попасть на станцию к отходу поезда. Мисс Райдер должна была ожидать меня в одной маленькой гостинице у вокзала. Мы договорились, что, если я не сумею прийти, я ей позвоню. Ну вот, когда я увидел, что не успеваю, я бросил чемодан и пошел на станцию подземки, чтобы ей позвонить...

— Но как вы вообще попали в квартиру? — спросил Тарлинг. — Швейцар уверял, что он никого не видел.

— Я прошел через задние двери, — объяснил Мильбург. — В квартиру Одетты очень легко попасть с улицы, проходящей позади дома. Ключи от этого входа есть у всех жильцов...

— Верно, — сказал Тарлинг. — Ну, ну, продолжайте.

— На чем я остановился?.. Да, я уже опередил свой рассказ. Чемодан я паковал позже. А до этого, когда я распрощался с мисс Райдер, я точно обдумал свой план... Но это, впрочем, завело бы меня слишком далеко, если бы я вам сейчас начал рассказывать все, о чем я собирался переговорить с Лайном...

— Вы, понятно, собирались заявить ему, что мисс Райдер виновна во всем и созналась? — сказал Тарлинг. — Я точно знаю, что вы собирались сказать ему.

— В таком случае поздравляю вас, мистер Тарлинг, вы умеете читать чужие мысли... Но это к делу не относится. Я просто собирался вместе с мистером Лайном замять это дело. Хотел напомнить ему, что я долгие годы верой и правдой служил его отцу и ему. И я уже решил, что мне делать, если он станет упорствовать в намерении возбудить против меня дело. Я собирался застрелиться у него на глазах.

Последние слова он произнес с театральной трагичностью, что не оказало никакого действия на его слушателей. Уайтсайд только на минуту оторвался от протокола, который он вел, и подмигнул Тарлингу.

— Кажется, это ваше постоянное излюбленное занятие: готовиться к самоубийству. Оно доставляет вам особое удовольствие. Но исполнение вы всякий раз откладываете, — сказал инспектор.