Тайна зимнего сада

Или это она сама убила Грейс, чтобы защитить Себастьяна?

Дэйзи поежилась. Может, Филипп прав, и эту милую семейку лучше оставить в покое? Какой покой, резко одернула она себя. Девушка убита, а невиновный человек томится в тюрьме…

Она расправила плечи и неохотно спустилась к чаю. В желтой гостиной собрались все за исключением сэра Рэджинальда. Загляни сюда кто-нибудь, незнакомый с этими людьми, и он ни за что не догадался бы, что всего два дня назад у них в саду выкопали мертвое тело.

Леди Валерия и Бобби продолжали разговор про скаутов, из которого Дэйзи поняла, что Бобби командовала отрядом, а леди Валерия, разумеется, возглавляла один из комитетов. Себастьян с Беном пребывали в отличном настроении. Они вычитали где-то про руины на одном из греческих островков, археологическую ценность которых еще предстояло установить.

– Да что там, даже Итака остается почти неизученной, – с энтузиазмом говорил Дэйзи Себастьян. – Шлиман сделал там всего один или два раскопа. А ведь это, подумать только, родина Одиссея!

– «Что пользы, если я, никчемный царь, – процитировала Дэйзи, стараясь не думать о том, что можно порой выкопать из земли, – Бесплодных этих скал, под мирной кровлей…»[3] – с ума сойти, как может врезаться в память стихотворение, выученное много лет назад. Правда, оно мне всегда нравилось.

– Теннисон, можно сказать, написал продолжение Гомера, – с улыбкой заметил Бен.

– К черту Теннисона, – отмахнулся Себастьян от поэта-лауреата. – Сомневаюсь, чтобы он хоть раз видел эти бесплодные скалы или вообще ступал на греческую землю.

– Если хочешь, Себастьян, – вступила в разговор леди Валерия, – следующей зимой мы могли бы вместо Ривьеры отправиться на Корфу. Полагаю, это вполне цивилизованное место.

– Это было бы приятным разнообразием, ма-ма, – бесцветным голосом отозвался Себастьян, переглянувшись с Беном. Дэйзи предположила, что шансы на то, что леди Валерия согласится взять с собой и секретаря, приближаются к нулю.

При всей ослепительной наружности Себастьяна вряд ли можно было охарактеризовать как решительного или волевого. Может, она выжила из ума, думая, что он мог бы убить Грейс? Да нет; хотя она не могла представить себе, чтобы тот мог совершить подобное злодеяние обдуманно и хладнокровно, однако в порыве гнева или повинуясь мгновенному импульсу… возможно и такое.

После чая Себастьян предложил ей сыграть в нарды. Она не играла в них довольно давно, и после пары ошибок он напомнил ей правила с таким очаровательным юмором, что она едва не сгорала от стыда из-за того, что готовилась натравить на него Алека.

А потом он по-рыцарски, но все равно бессовестно поддался ей, и это так ее обидело, что переодеваться к обеду они ушли, почти рассорившись.

Филипп оказался за обедом не единственным гостем. Кроме него, леди Валерия пригласила лорда и леди Бристоу, пожилую пару, владения которых граничили с землями Окклз-Холла, и их дочь, незамужнюю даму среднего возраста. Все трое не выказали ни малейшего намека на то, что находятся в курсе шокирующих текущих событий. В присутствии четырех (а с учетом Дэйзи – и пятерых) чужаков все нацепили на себя свои светские маски, и банальность происходящего оказывала на Дэйзи прямо-таки завораживающее действие.

Начать с того, что мисс Бристоу не отличалась молчаливостью. Жизнь свою она посвятила благотворительности, но и одного взгляда на нее хватало, чтобы охарактеризовать ее как болтливую ханжу. Сидевший за столом рядом с ней Бен Гудмэн слушал ее с заслуживающим восхищения терпением, но и он не смог скрыть облегчения, когда Бобби отвлекла его каким-то вопросом. Нимало не обескураженная этим мисс Бристоу переключилась на сидевшего с другой стороны сэра Рэджинальда, и Дэйзи заметила, как остекленели его глаза, когда на него обрушился словесный потоп.

Бедняга Филипп тем временем подвергался допросу со стороны леди Валерии, которую интересовали его родители, его образование и его перспективы. Она ни разу не припомнила конфликт с его матерью, хотя, если подумать, для нее подобные житейские ситуации были в порядке вещей. К некоторому удивлению Дэйзи, ее сиятельство не спросила его о причинах приезда в Окклсуич. Или она решила, что причиной этого являлась Дэйзи, или боялась, что это имеет какое-то отношение к убийству.

Хорошие манеры и легкий характер помогли Филиппу одолеть это испытание, однако, когда ему удалось повернуться к Дэйзи, у той сложилось впечатление, что ему не терпится достать платок, чтобы вытереть лоб.

– Скажи, это в Греции жило чудовище, которое расплавляло своих жертв, превращая их в лужицы? – шепотом спросил он.

– Спроси Бена, он спец по этой части. Но я помню только Феба, бога солнца. Это он расплавил воск, которым скреплялись крылья Икара.

– А, да. Эту историю я помню, – довольно вздохнул Филипп.

После обеда, когда они следом за леди Валерией и дамами Бристоу перемещались в студию, Бобби пригнулась к уху Дэйзи.

– Ты и правда не хочешь выходить за мистера Петри? – спросила она. – Вы так хорошо смотритесь вдвоем. Будь я на твоем месте, ни за что бы его не упустила.