Тайна Золотого гроба. Изд. 2-е.

Другой раз царская семья отбывает из дворца для приемки иноземной дани. Царскую чету несут в золотых носилках пятнадцать воинов. Впереди жгут благовония, рядом идут сановники с веерами — большими перьями на длинных рукоятках. Над головами царя и царицы колышется полдюжины опахал, которыми зараз ограждают от солнца и навевают прохладу. Вот фараон и его супруга воссели под навесом на возвышении. По ступеням поднимаются сановники, представляющие царю данников. Чего только не ведут и не несут представители подвластных и зависимых народов! А вот невольники с веревками на шеях, которых египтяне влекут пред фараона, в одиночку и вереницами, мужчины в оковах, женщины, дети. Царская чета взирает на это с возвышения. Рука царицы с нежностью вложена в руку супруга. За креслами родителей забавляются маленькие царевны.

Бывают выходы не столь торжественного порядка. Фараон с женой в сопровождении царевен идут, осененные опахалами, посетить гробницу придворного. Рука царицы и тут лежит в руке мужа. Даже едучи обозреть заставы вокруг столицы, фараон берет с собою на колесницу жену и дочку, и по пути супруги опять любезничают друг с другом.

В великолепном дворцовом окне царь неизменно показывается с семьею. Награждают ли сановника — царица и царевны помогают сбрасывать награды, возводится ли в новый сан вельможа — царица внемлет речам, которые произносят царь и его приближенный. То же происходит, видимо, в самом дворце, когда царь жалует придворному богатые доходы и тот разражается благодарственным славословием. И тут и там царица и царевны ведут себя вполне непринужденно: девочки сидят на коленях у матери или обмениваются с нею ласками.

Вот обед в столовой дворца, куда сквозь открытое окно врывается дневной свет. Амен-хотп IV и Нефр-эт со своими дочерьми сидят против царицы-вдовы Тэйе и ее дочки Бок-йот или же обедают вдвоем с детьми. Царская чета обгладывает жаркое, которое каждый держит в руке. Ужин протекает при свете светильников; взрослые пьют вино и едят плоды, царевны ограничиваются одними плодами. И днем и вечером царская трапеза сопровождается сладкозвучною игрою.

Во дворцовом покое сидит на скамейке царь, а у его ног на большой подушке царица Рядом одна маленькая царевна ласкает другую. Три царевны постарше стоят между родителями, и одна из них заигрывает с сестренкою, которую держит мать. Царская семья | снова собралась во дворцовом чертоге. Теперь оба супруга сидят на скамьях. Царь поднял и целует в губы старшую царевну. На это обращает внимание царицы вторая дочь, сидящая у нее на коленях. Третья царевна, совсем младенец, став на руку матери, тянется за подвескою ее венца. Бывает, что поцелуи получает и одна из младших царевен. Бывает, что царица сама кормит младенца грудью. Сегодня царь дарит серьги старшей дочери. Вторая опять сидит у матери на коленях, третья же, стоя на них, ласкает мать. Иной раз царица сама забирается на колени сидящему в кресле супругу, прихватив маленьких дочерей. А вот четыре царевны стали перед креслами царской четы и навевают ей веерами прохладу. Царь обнимает царицу за плечи, она облокотилась о его колени и, обернувшись к нему, говорит что-то, указывая на детей.

Случается царице оказывать и услуги мужу. Вечером при мерцающем свете светильника в увитой цветами садовой беседке она наполняет чашу царю, тем временем как дочери идут к нему с подношениями, а слух его услаждают игрой. На прогулке Нефр-эт подносит плоды и цветы фараону, а при случае повязывает ему ожерелье, вплотную приблизясь лицом к лицу, как если б для поцелуя.

Но вот настал горестный день для царской четы: скончалась вторая царевна. Она лежит еще дома. Родители стоят у ее изголовья. Их правые руки скорбно заломлены вверх, а левой рукой царь сжимает левую руку жены между локтем и кистью. Затем всем семейством плачут перед изваянием почившей, установленным на возвышении посреди зелени — царь, царица царевны в одеждах, приспущенных с левого плеча, бур но выражают свою скорбь по умершей.

Круглое ваяние, хотя и много реже и бледнее, чем плоское, тоже отражало задушевные отношения, царившие внутри царской семьи. Вот царь и царица стоят одни без детей, и ее левая рука покоится в его правой Вот оба они, стоя бок о бок друг с другом, держат перед собою то в согнутых, то в вытянутых руках каменные доски с солнечными и царскими именами, а рядом Две маленькие царевны стоят, то обнявшись, то держась за руки, и старшая свободной рукой держится за мать. И подобные семейные изваяния были вырублены в скале подле царских клятв о новой столице, по многу раз начертанных вдоль ее рубежей, следовательно, подле памятников государственного значения. Впрочем, как мы уже видели, и в самих этих клятвах царь клялся одним духом своим отцом-солнцем и своею любовью к царице и детям.