Тайна Золотого гроба. Изд. 2-е.

Ни об одной другой царице за все предшествующие две тысячи лет существования фараоновского государства не известно ничего подобного. Сама царица Тэйе в свои лучшие дни никогда не пользовалась таким вниманием со стороны супруга, как ее невестка. Часто, пусть даже очень часто, изображалась и упоминалась Тэйе, но по сравнению с Нефр-эт кажется, что это бывало совсем редко. Неразлучность Амен-хотпа IV с Нефр-эт издавна поражала ученых. Переберем ли мы в памяти бесчисленные царские изображения на памятниках солнцепоклоннической столицы, мы отыщем очень мало таких, где царь был бы без своей супруги. Пробежим ли мы мысленно одни за другими все эти царские имена, какие повсеместно значились в столице, мы опять наберем лишь самое малое количество случаев, когда именам фараона не будут сопутствовать имена царицы.

Но замечательно еще другое. То отношение, в которое ставится к солнцу царица, в какой-то степени приближается к тому, в котором состоит сам его «сын, единственный (в своем роде), вышедший из утробы» его, — Амен-хотп IV.

Когда за именами царя следует имя Нефр-эт, им большей частью предпосланы имена солнца. Тем самым царица ставится как бы на одну доску с царственным светилом и его сыном. На изображениях солнечный круг не простирает своих рук-лучей ни к кому из подданных, даже к царевнам, дочерям фараона. Солнце простирает руки-лучи только к венценосным особам. Амен-хотпа IV и Нефр-эт оно нежно обнимает руками-лучами, касается ими их венцов, поддерживает венцы на головах, подносит к носам царственной четы знаки жизни. Правда, в солнцепоклоннической столице выдвижения в один ряд с солнечными именами удостаиваются также имена покойного фараона Амен-хотпа III и его здравствующей вдовы Тэйе, и им же на изображениях протягивает руки-лучи солнце и подносит к носам знаки жизни. Однако почивший фараон и его вдова далеко не часто появляются на памятниках новой столицы. Да и вообще все то, чего удостаиваются Амен-хотп III и Тэйе у лучезарного «отца» их сына, не более как бледный сколок со взаимоотношений солнца и молодой четы: ведь до Амен-хотпа IV и Нефр-эт всего этого не было вовсе.

В наше время широкой известностью за свои художественные достоинства пользуется большое славословие солнцу времени Амен-хотпа IV Однако это произведение именовалось не солнечным славословием, а «утренним прославлением» солнца, царя и царицы. Под тем же названием начало произведения было включено в другое сочинение. «Утренним прославлением» солнца, царя и царицы названо еще одно славословие и даже одно жизнеописание облагодетельствованного царем сановника. Вместе с солнцем и его «сыном»-фараоном молятся и царице! И что то были не пустые слова, доказывают каменные плиты с изображением лучезарного солнца и царской семьи, водружавшиеся верноподданными у себя дома для поклонения.

Что молитвы царице могли быть не только прославлениями, но и прошениями, видно по коротеньким обращениям к ней, то тут, то там начертанным по сторонам дверей в вельможеских гробницах после подобных же обращений к солнцу и царю. Вместе с ними и подобно им царицу призывают как подательницу житейских и загробных благ. В одних случаях, раньше чем высказать просьбу, воздают хвалу, в других начинают с древнего заклинания, которое египтяне с незапамятных времен обращали к своим богам, поминая умерших: «Да умиротворится (т. е. благорасположится) царь, да умиротворится и даст (такое-то египетское божество)». Таким образом, в этих заклинаниях царица занимает место прежних божеств наряду с солнцем и своим супругом. Соответственно и просьбы, обращенные к ней, многоразличны «Да даст она принимать хлебы, (приношение), выходящее (на жертвенник) пред (солнце), студеную воду, жертву во дворе солнечного камня (т. е. в глубине главного храма столицы)», «да даст она память добрую пред царем, жалование (т. е. милость) его постоянно повседневно», «да даст она входить (во дворец) жалуемым, выходить любимым, сладость сердца в Небосклоне Солнца (т. е. в новой столице)», «да даст она жалование свое (т. е. милость свою) остающееся, твердое, плоть, приобщенную радости, что дает она». Очевидно, в глазах солнцепоклоннического двора кормилица царицы не зря носила звание «воспитавшая божественную»!

Правда, молиться можно было и Тэйе. Домоправитель вдовствующей царицы поместил одно такое небольшое обращение к ней в своей гробнице в городе ее сына. Там была найдена также плита молебного вида с изображением Амен-хотпа III и Тэйе. Однако эти редкие примеры почитания Тэйе всего лишь подражание тому поклонению, которым окружили себя Амен-хотп IV и Нефр-эт.