Тайна Золотого гроба. Изд. 2-е.

Вот главный храм солнца. Просторная ограда (800 × 300 м!) и внутри ее громадное здание из белого камня, бесконечно длинный прямоугольник, вереница дворов, предваряемых воротами, башнями, навесами на столбах, с бесчисленным множеством боковых помещений. И этот огромный храм был покрыт резными изображениями и надписями. Подле храма под прямым углом к нему был расположен главный дворец. Его считают самым большим созданием гражданского зодчества древности (примерно 700 × 300 м, и это не считая смежных личных дворца и храма царской семьи!). Основная часть дворца была тоже из белого камня. Он был украшен золотом, и изразцами, живописью, резными изображениями и надписями. Сколько умелых рук было необходимо, чтобы отделать во храме и дворце стены, столбы, перила, косяки, притолоки… А в столице были еще другие храмы и дворцы, и в них, как и в особняках знати, имелись каменные части, тоже нуждавшиеся в отделке. На скалах вокруг города высекались пограничные плиты, а на них изображения и надписи; ими же покрывали входы и стены гробниц, вырубленных для высокопоставленных лиц внутри скал.

Откуда было взять столько умелых мастеров, чтобы покрыть все это изображениями и надписями? Поневоле приходилось привлекать также людей неопытных, неумелых, а то и просто неграмотных. В помощь таким работникам и давали прописи. Это были известковые слепки с частями особенно частых написаний, сделанные с образцов, выполненных опытными мастерами. Такие известковые прописи с именами и званиями солнца, царя, царицы были откопаны в разных местах главного дворца. Больше всего их нашлось на южном дворе, под которым были обнаружены остатки снесенных впоследствии жилищ, видимо строительных рабочих.

Вот если бы нам найти подобные прописи в царской усадьбе для ее первоначальных надписей! Тогда бы мы знали, кто была владелица усадьбы до передачи ее Ми-йот. На этих кусках мы прочли бы звание и имя загадочной особы, узнали бы, наконец, доподлинно, была ли то царица Нефр-эт.

Так обыщем же всю усадьбу, пройдем ее вдоль и поперек, не оставим необследованным ни одного уголка! Но какое разочарование! Сколько б мы ни искали повсюду: в преддверье и службах, в домах и дворцах, в «беседках» и храме, вдоль прудов и водоемов, на дорожках и площадках, в цветниках и под деревьями, — мы нигде не найдем даже следа прописей…

РАЗГАДКА ТРЕХ ЗАГАДОК

Итак, поиски в самой усадьбе ни к чему не привели: желанных прописей там нет. Однако разумно ли вообще искать их там? Разве оставили бы лежать в таком нарядном и благоустроенном месте безобразные прописи, способные только портить вид? Разумеется, их выкинули бы вон, прочь за ограду усадьбы, как только надобность в них миновала. Но тогда есть надежда найти их вне усадьбы; давайте поищем вокруг нее. Южнее ограды имеются кучи мусора. Однако что это валяется между нею и ими? Какие-то куски со вдавленными надписями! Да ведь это они, искомые прописи! Одна, другая, третья… Но, увы, перед нами прописи для иных надписей, не те, какие мы ищем: всего только имена царя и его солнца… Однако что же этот’ Известковые слепки с точно такими же словосочетаниями, как на золотом гробе и в переделанных надписях усадьбы. Правда, тут только часть прописей для нескольких надписей одинакового содержания, но, к счастью, обрывки титла взаимно дополняются, частично даже перекрываются: слово, которое стоит в конце одного куска, оказывается в начале другого. Так постепенно восстанавливается целое титло, и восстанавливается почти без изъяна и вполне надежно:

«Жена-любим[ец —--]»

«[царя (и) государя], живущ[его] правдою, Нефр-шепр-рэ — Единственного] для Рэ»

«[отрока доб]р[ого] солнца»

«со[лнца] живо[го], который буд[ет]»

«будет жив [вековечн]о»

<[бу]д[ет] жив вековечно вечно, Кийа»

«вековечно вечно, Кийа».

Пробел в начале третьего куска, несомненно, заключал в себе слово «отрок» (шэре), так как второй кусок оканчивается на определенный член н, предшествующий слову «отрок»: п-шэре; низы знаков вверху третьего куска вполне подходят к слову нуфе «добрый».

Восстанавливается титло, совсем такое, как те, что были первоначально на гробе и в усадьбе. И при этом названо имя загадочной женщины: «Жена-любимец —- царя (и) государя], живущ[его] правдою, Нефр-шепр-рэ — Единственного] для Рэ, [отрока доб]р[ого] солнца живо[го], который будет жив вековечно вечно, Кипа».