Тайная дипломатия Кремля

22 августа главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал Василевский вынужден был отменить уже подготовленную операцию по высадке советских войск на Хоккайдо. Американский президент вообще отказался делить Японию на оккупационные зоны, как это произошло в Германии. Хотя по первоначальному плану предполагалось передать северную часть Японии под контроль советских войск. Даже Токио собирались поделить на четыре сектора: американский, английский, китайский и советский. Таким образом, сталинская идея поделить Японию и создать на части ее территории некую Японскую народно-демократическую республику рухнула.

Дачные посиделки

Югослава Милована Джиласа, в знак особого доверия, повезли к Сталину на дачу. Джилас осознал значение ночных сталинских посиделок: «Такой ужин обычно длился до шести часов и более — от десяти вечера до четырех-пяти утра. Ели и пили не спеша, под непринужденный разговор, который от шуток и анекдотов переходил на самые серьезные политические и даже философские темы. На этих ужинах в неофициальной обстановке приобретала свой подлинный облик значительная часть советской политики. Они же были и наиболее частым и самым подходящим видом развлечения и единственной роскошью в однообразной и угрюмой жизни Сталина».

Джиласа многое смутило на сталинской даче. И то, что всех заставляли много пить, и полное отсутствие воспитания у советского руководства. В своих воспоминаниях Джилас не без брезгливости писал, как на сталинской даче они с Молотовым одновременно прошли в туалет. И уже на ходу Молотов стал расстегивать брюки, комментируя свои действия словами: «Это мы называем разгрузкой перед нагрузкой!» Джиласа, родом из деревни, участвовавшего в партизанском движении, такая простота нравов сильно смутила.

В какой-то момент ужина Сталин встал, подтянул брюки, как бы готовясь к борьбе или кулачному спору, и почти в упоении воскликнул: «Война скоро кончится, через 15–20 лет мы оправимся, а затем — снова!»

«Что-то жуткое было в его словах, — писал Милован Джилас, — ведь ужасная война еще продолжалась…»

Весной 1945 года Молотов сообщил своим подчиненным в наркомате, что надо расторгнуть договор о дружбе и нейтралитете с Турцией, подписанный Чичериным в декабре 1925 года. Договор был денонсирован 19 марта. Сталин и Молотов вновь предъявили претензии на то, что они пытались с помощью Гитлера получить еще до войны. Они требовали от Турции передать Советскому Союзу земли, от которых он отказался по Договору о дружбе и братстве 1921 года, и предоставить советским вооруженным силам контроль над проливами Босфор и Дарданеллы. Это открывало Черноморскому флоту свободный выход в Средиземное море.

В январе 1947 года Сталин собрал у себя совещание по военному судостроению, на котором сказал: «Хорошо бы иметь в Черном море два тяжелых крейсера с 12-дюймовыми пушками. Тогда турки дрожали бы еще больше, чем сейчас».

Молотов рассказывал Феликсу Чуеву: «Сталин немножко стал зазнаваться, и мне во внешней политике приходилось требовать то, что Милюков требовал, — Дарданеллы!»

Сталин говорил Молотову:

— Давай нажимай! В порядке совместного владения.

Молотов пытался возражать:

— Не дадут.

— А ты потребуй!

Сталину привезли на дачу карту Советского Союза, он приколол ее кнопками на стену:

— Посмотрим, что у нас получилось… На севере у нас все в порядке, нормально. Финляндия перед нами очень провинилась, и мы отодвинули границу от Ленинграда. Прибалтика — это исконно русские земли! — снова наша. Белорусы у нас теперь все вместе живут, украинцы — вместе, молдаване — вместе. На Западе нормально.

Он перешел к восточным границам.

— Что у нас здесь?.. Курильские острова наши теперь, Сахалин полностью наш — смотрите, как хорошо! И Порт-Артур наш, и Дальний наш, и КВЖД наша. Китай, Монголия — все в порядке… Вот здесь мне наша граница не нравится, — сказал Сталин и показал южнее Кавказа.

После смерти Сталина все требования были сняты специальным заявлением советского правительства от 30 мая 1953 года. Однако отношения между двумя государствами были безнадежно испорчены. Турция в 1952 году вступила в НАТО, и на ее территории появились американские ракеты с ядерными боеголовками. Отношения с Турцией удалось наладить только в 70-х годах.

Обострились и отношения с Ираном, на территорию которого во время войны были введены советские войска. Сталин и Молотов потребовали дать Советскому Союзу концессию на добычу нефти на севере страны. Весной 1946 года соглашение о создании смешанного советско-иранского нефтяного общества было подписано. Но меджлис Ирана не утвердил это соглашение. Кроме того, с помощью ведомства госбезопасности подогревалось «демократическое движение» в Южном Азербайджане в надежде на то, чтобы оторвать эту провинцию от Ирана и присоединить ее к советскому Азербайджану.

Трумэн был недоволен поведением СССР, его нежеланием выводить войска из Ирана. Президент писал своему госсекретарю: «Если Россия не натолкнется на железный кулак и жесткий язык, разразится новая война. Я устал нянчиться с русскими».