Тайная игра

— Да ты никогда политикой не интересовался. А если бы интересовался, то знал бы, что на артефакторов и лояльно настроенных к ним магов началась настоящая охота. Дагду Гиллеана убили не Синие Птицы, надо признать. Но вот с его студентами расправились по большей части они, объявили предателями и двурушниками и выкосили всех, до единого человека. Ну а затем Синие Птицы вошли во вкус, назначили себя носителями магической справедливости и принялись устраивать налеты, похищения заложников, казни без суда и следствия… все то, чем обычно заняты террористы. Они считали, что эти действия очень способствуют укреплению и усилению магов в целом, и в человеческом обществе в частности. Некоторые радикально настроенные маги до сих пор так считают.

Лео посмотрел на сдвинувшего брови Беласко и покачал головой. Дядя в свое время на этой почве рассорился с Ллувеллином, лучшим своим другом, и Лео очень не хотелось повторить его опыт с Дис. Поэтому он старался с Дис не спорить… и, если честно, лишний раз не думать, чем она занимается.

— Так что с молодыми Воронами?

— Они входили в Синюю Птицу. На их счету смерти многих магов, которых они объявили предателями. Так называемых «профанов» — тех, кто совмещает магию и артефакторику.

— Вороны магов называли профанами? — поразился Лео. — Я думал, так только артефакторов обзывают.

Беласко пожал плечами.

— Если маг использовал канденций не напрямую, а через посредство механизмов или других предметов, это объявлялось профанированием и оскорблением святынь. Бред, конечно. Однако этот бред находил своих сторонников. Артефакторы в любом случае считались замахнувшимися на святое и уничтожались без разбора.

— Простецы тоже попадали под раздачу?

— Само собой. Как сами простецы говорят, лес рубят — щепки летят.

— Мне кажется, — пробормотал Лео после паузы, — я иногда начинаю понимать резоны Надзора.

Беласко захлопнул атлас и вернул его Дугалу.

— Все имели резоны, если копнуть. Двое младших Воронов как раз были из таких, оголтелых. Может, за отца мстили, сейчас уже не разберешь. Короче, до начала войны они не дожили. А почему они тебе понадобились?

— Есть все основания полагать, что старший Риган в свое время помог другу создать некий артефакт, который, опять же, с большой долей вероятности находится сейчас в школе. Пока Ма… инквизитор его не найдет, он оттуда не уберется. Хочу попробовать отыскать артефакт, сунуть ему в зубы и спокойно продолжить поиски ребенка.

— Что-о?

Беласко зажмурился, помотал головой и переспросил:

— Что-что?

— Ну… — Лео отступил и быстренько вернулся в свое кресло. — Если я найду артефакт, инквизитор уберется из школы, и можно будет спокойно…

— Инквизитор. В школе. Мешает тебе, значит. — Дядя, упершись кулаками в столешницу, наклонился вперед. — Поня-ятно. А голова тебе не мешает? Может, тебе новую слепить из аргилуса, в ней мозгов точно будет больше, чем в старой.

— Ну что ты сразу…

— Инквизитор ему мешает, подумать только! Ты в курсе, что это базовое свойство Инквизиции — мешать магам? Она как раз для этого и придумана, если не знаешь. А еще для того, чтобы ловить и жечь таких, как мы с тобой.

Беласко прищурился, пытаясь пригвоздить Лео взглядом к креслу. Тот поерзал и сказал с вызовом:

— Дядя, ну что ты язвишь. Да, в школе инквизитор. Он расследует дело об убийстве. О трех убийствах. И ищет артефакт…

— Так. — Беласко хлопнул ладонью об стол. — Рассказывай. С начала. По порядку.

Лео вздохнул, покрутил в ладонях пустую чашку, размазывая по стенкам черную гущу, и пустился в пространные объяснения. Пришлось рассказать и про убийства, и про Мануэля, и про Надзор.

Беласко схватился за голову:

— О, мама моя Мелиор! Де Лерида! Это не просто какой-то инквизитор, это чертова тварь де Лерида!

— Ты его знаешь? — удивился Лео.

— Его любой маг знает, кроме тебя, болвана! Чтоб тоху, боху и хасек пожрали его наконец, паскуду такую! — Беласко шумно выдохнул и осмотрелся озабоченно. — Дугал, куда ты дел бутылку? Мне надо успокоить нервы.

Голем выглянул из шкафа, пощелкал, словно пробуя голос, и громким шелестящим шепотом произнес:

— Под с-столом, хос-сяин. У правой блиш-шней нош-шки.

Беласко глотнул прямо из бутылки. Злобно уставился на Лео и коньяка не предложил.

— У Мануэля много странностей, — начал тот, — но…

— «У Мануэля»!

— Он просил называть его по имени.

— А шоколадкой он тебя не угощал, дружочком милым не называл?

— Беласко, каких демонов, — разозлился Лео, — если тебе есть что рассказать про де Лериду, рассказывай. Я твоих шпилек не понимаю.

Это была не совсем правда, и Лео немного передергивал, потому что понимал. Но лучше пусть Беласко расскажет свою версию, а там сравним.

— Ты, — дядя наставил на Лео обвиняюще палец, — ты, мой дорогой, мой бесценный племянник, заявился ко мне, сюда, лапочка, умничка, своими ножками пришел, решил помочь следствию, да? Так ты помог. Еще как помог! Тебя даже допрашивать не пришлось, ты сам все сделал.

— Погоди, — Лео выставил ладонь, — ты хочешь сказать…

Он похолодел. Перебрал в уме события прошедшей недели. Неужели Мануэль просто хладнокровно использовал его, а он, глупец, идиот…