Тайная игра

В полутемной и тесной прихожей пахло старым деревом, кожей, яблоневым дымом — дядя топил камин. В открытом шкафу, среди пустующих плечиков для одежды, одиноко висел элегантный светлый плащ; Лео присоединил к нему свое куцее пальто. Пошаркал подошвами по коврику, обтирая уличную грязь, пригладил волосы перед старинным венецианским зеркалом — в нем, среди золотистых и радужных пятен, отразился вытянутый угловатый силуэт — и поднялся по скрипучим ступеням.

Наверху дом, конечно же, был огромным — маги обожали расширять внутреннее пространство. Формула была несложной, но требовала больших затрат абсолюта, а значит, демонстрировала мощь семьи.

Открытая гостиная совмещалась с библиотекой, бесконечные ряды полок уходили ввысь, к стеклянному перекрытию потолка. Освещение казалось естественным — хотя снаружи день уже заканчивался и подступали ледяные сумерки, сквозь стеклянный потолок изливался золотистый свет летнего вечера. В солнечных лучах, косо падающих на вишневые стенные панели, танцевали пылинки.

За рядами книжных шкафов задвигалось что-то большое, темное, заклацали по паркету когти, и навстречу Лео, сверкнув золотой маской, вышел Ду́гал, голем дяди.

Он был похож на льва, но значительно крупнее, в холке на пару дюймов выше пояса Лео, глянцевито-черный, с целой гривой волнующихся манипул и с длинным змеиным хвостом. На конце хвоста блестел золотой полумесяц лезвия, увесистого и остро заточенного.

— Привет, парень. — Лео положил ладонь на теплый металл маски, прямо на вертикальную щель, раскалывающую золотую личину надвое.

Он ощутил бархатистую вибрацию за пределом слышимости — здоровенная креатура мурлыкала и толкала морду в руку Лео, требуя ласки, словно живая.

Да, собственно, почему словно? Маг одушевляет а́ргилус, и голем, который давно и тесно сотрудничает с хозяином, в конце концов приобретает что-то очень похожее на собственную личность. Вернее, он получает часть личности хозяина, эдакий самостоятельный и почти независимый осколок.

— Салех, это ты там? — голос Беласко донесся из глубины гостиной.

— Это я, — отозвался Лео, — привет, дядя.

Он двинулся на голос, Дугал увязался следом, клацая когтями. Беласко сидел за длинным столом, спиной к горящему камину, и что-то писал в толстой тетради старомодным гусиным пером. Да и с чего б менять его на самописку, если оно никогда не тупится, не ставит кляксы и не течет, достаточно сказать пару слов.

Стол был завален книгами, еще одна, старинная, формата ин-кварто, стояла на пюпитре.

— О, кто к нам пожаловал. — Беласко откинулся на спинку кресла, смерив заинтересованным взглядом вошедшего. Однако кивнул и жестом показал на кресло напротив, тоже полное книг и бумаг. — Дугал, расчисть местечко для Лео. А ты присаживайся. Здравствуй, племянник. Честно говоря, не ждал тебя так скоро.

— Салеха ждал? — Лео посторонился, позволяя голему сгрести манипулами охапку бумаг и перетащить их на угол стола.

— Да, должен объявиться до вечера. Едем в Кэр Ис продолжать наши жалкие попытки сватовства. — Беласко окинул родственника оценивающим взглядом и покачал головой. — Какой-то ты замурзанный.

Он бросил очищающий глиф Лео на ботинки, убирая с них пыль и разводы грязи, и тот запоздало понял, что мог бы и сам это сделать, а не топтаться на коврике под дверью. Тут детекторов опасаться нечего.

— Если хочешь выпить, поищи в баре сам, — сказал Беласко, — а если хочешь кофе, то и мне свари. Надеюсь, у тебя не срочное дело? Мне нужно минут десять, чтобы закончить.

— Несрочное.

Лео отошел к соседнему столу, загроможденному алхимической посудой. В песочной бане для нагревания философского яйца стояла грязная джезва с потеками кофе, тут же нашлись несколько чашек и стаканов, все пустые и немытые. Лео провел над ними ладонью, очищая пурга́той заодно и собственные руки, и невольно вздохнул. Как же ему все-таки не хватает таких простых, обыденных действий, делающих жизнь проще и приятнее! Где у нас тут кофе? Ну конечно же, в банке среди алхимических реагентов.

Воду Лео с наслаждением выжал прямо из воздуха и щелчком пальцев активировал глиф-излучатель флогесто́на в маленьком атано́ре.

Салех аль Каюм, наследник Ирема Многоколонного, легендарного пустынного города ифритов, последние лет пять каждую осень исправно ездил свататься к трем сестрам из Кэр Иса. С тех пор, как маги во время войны вынудили наследниц Даху́т вернуть Кэр Ис с водного плана, и тем деянием способствовать затоплению Парижа, сестры пребывали не в самом приятном настроении. Однако гостей принимали. Очень избирательно.

Салех мечтал жениться на всех троих, однако с поистине восточной щедростью был готов уступить какую-нибудь одну дорогому другу Беласко. Лео подозревал, что они будут ездить свататься до морковкина заговения или до тех пор, пока у трех красавиц не лопнет терпение. Впрочем, в прошлом году Салех привез им в подарок слона — слон был благосклонно принят, и теперь, наверное, пасется где-нибудь на отмелях Мон Сен Мишель, повергая редких путников в священный ужас. Трубит еще время от времени, должно быть.