Тайная игра

— Ты что, Дис не знаешь? Она вместо голема-самоубийцы сама полезет. И я, конечно, буду виноват, да и вообще… жалко. Сестра, как-никак. Я и так для всех ренегат какой-то. Сижу тут, ни во что не вмешиваюсь. «Ты уж определись, Визант, нельзя всю жизнь голову в песок прятать». В гробу я видал этот ваш «исторический процесс»!

Виз зло ткнул виргулюмом куда-то внутрь глиняной заготовки и выругался — каст для сапфирового глазка встал косо.

— Демоны паскудные, голем у тебя будет с глазами в кучу. Ну да ладно, функциональность он не потеряет.

— Теперь на камбалу похоже. У него точно обзор будет нормальный?

— Точно. Я на нем еще один состав новый испытаю. Будет принимать окраску той поверхности, на которой находится. Он же не самоубийца?

— Ну нет. Я бы хотел, чтобы голем подольше прослужил. Он мне вообще пригодится, не только для этой задачи.

— Прослужит. Осточертело уже расходники клепать, честное слово, у меня тут не конвейер. Сами бы лепили, борцы неутомимые. И хоть бы одна пафосная рожа аргилуса подкинула! Не говори Дис, что ты мне контейнер приволок.

— Не скажу, — улыбнулся Лео.

Виз что-то подстукивал серебряным молоточком, подрезал стеком с петелькой, паял виргулюмом, а Лео прихлебывал остывший чай, грыз каменный сахар и ждал.

Слова Виза были горькими, но отчасти справедливыми. Вот только увы — против столь им ненавидимых исторических процессов не попрешь, дядя прав. Развиваются артефакторные технологии у людей, значит строятся заводы и возникают крупные коалиции владельцев этих предприятий. Потом они начинают торговать с другими странами и к тому же делать артефакторное оружие. Потом им нужен абсолют, все больше и больше — эти их лайнеры и автомобили жрут прорву энергии, — и вот кто-нибудь из влиятельных простецов, отвыкших кланяться магам только за то, что они маги, Дениэл Крид, например, глава Артефактория, задается наконец вопросом: почему мы разрабатываем мелкие месторождения за тысячи километров от наших фабрик и заводов, тогда как в долинах абсолюта завались, и он буквально под рукой?

Что ж, надо отдать простецовым промышленникам должное: сначала они пытались делать предложения. Мол, сколько процентов дохода нужно, чтоб вы позволили разрабатывать долины и пустили туда технику. Случались… смертельные недопонимания.

Лео тяжело вздохнул. Временами хотелось согласиться с Бертой и оказаться вне исторических процессов. Запереться в долине и делать вид, что ничего не происходит.

— Держи, готово. — Виз поставил четвероногого кроху-голема на верстак, и тот бестолково закопошился, поблескивая сапфировыми глазками. Один глаз стоял ровно, а второй криво. — Подвесь сразу на себя, чтоб я не морочился.

— Хорошо, давай. Ого-о, вот это да!

Маленький голем исчезал прямо на глазах, сливаясь с поцарапанной, заляпанной и кое-где прожженой поверхностью. Через несколько мгновений различить на верстаке можно было только пару едва заметных голубых искорок.

— Это не крысарий, — сказал восхищенный Лео, протягивая руку к якобы пустому месту, — это хамелеонарий.

Виз фыркнул.

— Хамелеонарий. — Он попробовал слово на вкус, покачал головой. — Хм, это даже для меня слишком. Нравится?

— Еще бы!

Лео поднял ладонь, разглядывая кроху. Он и правда немного походил на крысу — размерами и формой тела и длинным голым хвостом с лезвием на конце. У него имелись четыре лапы с пальчиками и присосками, а вдобавок к ним две пары манипул на голове. Еще одна — длинная и тонкая, свернутая спиралью, как хоботок бабочки, она пряталась под треугольной пластинкой личины. Если бы не смещенный сапфировый глаз, то лицом голем напоминал бы богомола. А так он напоминал камбалу, что правда, то правда.

— Спасибо тебе огромное, дружище! Ты все-таки гений у нас, тетя Кристина гордилась бы тобой безмерно.

Виз немного зарумянился, глянул на верстак с инструментами и усмехнулся грустно:

— Надеюсь. Я и правда все время думаю, что бы она сказала. Вряд ли бы ее порадовали големы-самоубийцы.

— Ей самой приходилось помогать Красному Льву из-за дяди Фильберса.

— Вот именно. Поэтому ее бы это все не порадовало вдвойне.

— Мой хамелеонарий порадовал бы. — Лео стряхнул голема с ладони, тот повис, уцепившись за палец манипулой, ловко подтянулся и влез обратно. — Смотри, какой шустрый! Кстати, хотел тебя спросить: может, в тетради тети Кристины что-нибудь о картах было?

— О картах?

— О ваших картах. Игральных. Которые она в посылке передала вместе с тетрадью и кучей отвлекающего барахла.

— Погоди. — Виз нахмурил белесые, в рыжину, брови. — Почему ты спрашиваешь о них? Хочешь сказать…

— Да, вплоть до недавнего времени ученики школы продолжали в них играть. С вашей легкой руки. Все эти годы игра не останавливалась.

Виз присвистнул.

— Ого! То есть их сдавали, они собирались, их сдавали заново… и так — сколько? Пять лет уже? И так пять лет. А… А?

Лео глянул в жадные, посветлевшие глаза товарища и покачал головой.

— Несколько дней назад Надзор их обнаружил и сжег. На них что-то было, какие-то чары. По этим эманациям их и отследили.