Тайная история человечества

— Святые звезды, почему так происходит? — спросил он у Вселенной. Но созвездия лишь подмигнули в ответ и пошли рябью, будто отражение в воде. Глаза старого завра наполнились влагой, прозрачные капли потекли еле заметным пунктиром.

— Что это? — фыркнул от неожиданности Бао. — Мы не умеем плакать.

— Неужели? — спросил кто-то чужой в его голове.

* * *

Трот нашел общий язык с Мегаморфом. Зачем пугать, уничтожать, сжигать или приносить себя в жертву? Достаточно договориться.

Теперь он не доверял новое поколение своих детей диким самкам дикой планеты. Он собирал яйца в одну из прилетевших скорлуп до их проклевывания. В точно рассчитанный срок он сам пробивал чешуйчатое яйцо и вкладывал в рот только что вылупившимся детям собственную чешуйчатую кожу.

Идея скармливать ядовитую кожу малышам пришла неожиданно. Отцовское чувство вины съедало душу. Отравятся? Погибнут? Но тот, другой, что жил в теле завра, настаивал на ином отношении к сложившейся ситуации. Пусть лучше погибнут сразу. Выживут? Станут сильнее, устойчивее к изменениям.

Так тому и быть. Мегаморф прав. Новое поколение морфозавров не должно быть слабым.

Стайка выживших детей даже умиляла разнообразием форм и размеров. Длинноногие, с массивными хвостами и маленькими лапками, обожали охотиться и лакомиться свежим мясом. Остальные предпочитали жевать растения и ловить насекомых. Кто-то ползал на четвереньках, но позже вставал на нижние конечности, опираясь на хвост — на три опорные точки. Но были и бесхвостые малыши. Именно они отличались особой подвижностью и успешно балансировали на двух ногах.

Справиться с ватагой любознательных малышей одному Троту было не под силу. Дикие мамы перестали убивать уродцев, но заботиться о них отказывались. Почти все малыши мужского пола не доживали до периода взросления. Только малышки оказались стойкими к мутациям. Самыми красивыми, настоящими наследниками и наследницами могли похвастаться только две заври-мамы, прилетевшие на эту планету из космоса. Именно они помогали главе многочисленного семейства воспитывать всех детей, не делая исключений. Новое поколение папы Трота училось, взрослело и играло в пустующих космических скорлупах.

Трот линял всё реже. Пластины нового панциря меняли размер, становились мельче, мягче. Именно поэтому старая кожа не имела цены. Стая Трота со временем приобрела устойчивые правила и взаимные обязательства.

Как договориться с Мегаморфом? Все гениальное — просто. Каждый вечер Трот задавал сам себе вопросы, а ответы получал рисунками на мокром песке палкой или на стене — углем от костра. В теле Трота Мегаморф вел себя на удивление скромно.

Трот знал, он не дождется смертоносного астероида. Сотни его будущих поколений забудут об опасности. И всё же, космическому объекту А123 изменили траекторию движения, послание отца долетит и ворвется в атмосферу голубой планеты. Астероид уничтожит всё живое. Или почти всё. Выживут только те, кто будет мельче. Кому нужно меньше еды, кто будет умнее и проворнее предков. Необходимо меняться, чтобы выжить и победить. Именно поэтому его дочери, когда вырастут, не должны откладывать яйца.

— Как ты считаешь, Морфи, — спросил сам себя Трот. — А что если наши новые поколения детей будут рождаться живыми? Пусть эластичная скорлупа удерживает тепло и развитие плода внутри как можно дольше. Слишком опасно оставлять яйца на морозе. Я проверял, в снегу, на горных вершинах яйца диких племен не проклевываются. Они замерзают. Какими будут наши с тобой потомки? На какой из форм фантазёр Мегаморф остановит свой выбор? Каким бы ты хотел стать?

Неумелый рисунок углём на стене пещеры удивил.

Тонкие ноги, такой же длины руки с пятью отдельными пальцами без перепонок, небольшая голова, несуразно короткое тело без хвоста и этот маленький рост…

— Святые звезды, — прошептал в ужасе морфозавр. — Надеюсь, таким я никогда не буду.

Филипп Ли Общий знаменатель

— Привет, Хабаровск! Как поживаете? Я — Илья Морриган, и мы начинаем вечер огненного стэндапа…

…Первая моя работа была в «М-видео». Там я стал приторговывать левыми ноутбуками, и чеченская мафия отрезала мне письку. Ну, почти. После этого я начал изъясняться литотой, типа: «ютубчик», «чатик», «нарядненько». Так на самом деле говорят все, у кого нет члена. Потом писька выросла снова, и я занялся стэндапом…