Тайная история капитализма. Почему мы бедные, несчастные и больные

Недавние изменения в системе прав интеллектуальной собственности увеличили их стоимость, при этом уменьшили их пользу. Снижение планки оригинальности патентов и продление сроков действия патентов (а также и других прав интеллектуальной собственности), по существу означает, что мы платим больше за каждый патент, среднее качество которого при этом хуже, чем прежде. Изменения подходов правительств богатых стран и корпораций, также затруднили преодоление коммерческих интересов патентообладателей ради [высших] интересов общества, как это видно на примере с ВИЧ/СПИД. А придание патентоспособности всё более и более мелким крупицам знаний усугубило проблему взаимосвязанных патентов и замедлило научно-технический прогресс.

На развивающиеся страны эти негативные факторы влияют намного сильнее. Снижение планки оригинальности, утвердившееся в богатых странах, особенно в США, упростило кражи у развивающихся стран уже существующих традиционных знаний. Очень нужные медикаменты намного подорожали теперь, когда развивающимся странам запретили производить или импортировать препараты-копии, в то время, когда их собственная политическая слабость в отношении фармацевтических компаний из богатых стран, не позволяют им пользоваться положениями [внутреннего и международного права], касающимися общественного интереса.

Но самая большая проблема, если говорить прямо, состоит в том, что новая система защиты IPR затруднила экономическое развитие. Когда 97 % всех патентов и подавляющее большинство прочих авторских материалов принадлежит богатым странам, увеличение прав их владельцев означает, что для развивающихся стран приобретение знаний стало более дорогим. По оценкам Всемирного банка, после соглашения по TRIPS, только удорожание лицензионных платежей за технологии обойдётся развивающимся странам в дополнительные 45 миллиардов долларов в год, что составляет почти половину совокупной иностранной помощи, которую оказывают богатые страны (93 миллиарда долларов в год, по состоянию на 2004–2005)[200]. Хотя его воздействие трудно выразить количественно, но укрепление авторских прав сделало образование, особенно высшее образование, в котором применяется передовая узкоспециальная литература, более дорогим [удовольствием].

И это ещё не всё. Чтобы соответствовать соглашению по TRIPS, каждая развивающаяся страна должна потратить большие деньги, выстраивая и воплощая новую систему по защите IPR. Сама по себе такая система работать не будет. Правоохранительная деятельность в отношении авторских прав и торговых марок потребует целую армию инспекторов. Патентному бюро потребуются учёные и инженеры, которые станут обрабатывать патентные заявки, а судам потребуются патентные юристы, чтобы разрешать споры. Наём и обучение всех этих людей стоит денег. Поскольку ресурсы [всего] мира конечны, то обучение новых патентных юристов и наём новых инспекторов, которые должны будут пресекать [деятельность] DVD-пиратов, будет означать обучение меньшего числа врачей и учителей, наём меньшего числа медсестёр или полицейских. Совершенно очевидно, кто из вышеперечисленных профессий нужен развивающимся странам больше.

Самое ужасное, что развивающиеся страны практически ничего не получат в обмен на выплаты за подорожавшие лицензии и последовавшие дополнительные расходы на воплощение новой системы защиты IPR. Когда богатые страны усиливают защиту интеллектуальной собственности, то они, по крайней мере, могут ожидать какого-то прироста инноваций, даже если польза от него не покрывает возросших [общественных] издержек, происходящих от такого усиления. В отличие от богатых стран, у большинства развивающихся стран нет возможностей проводить исследования. Может стимулы заняться исследованиями и возросли, но ими попросту некому заниматься. Это как в примере с моим сыном Джин-Гю из Главы 3. Если нет такой возможности, то неважно каковы стимулы. Вот почему известный британский финансовый журналист Мартин Вольф (Martin Wolf), самопровозглашённый защитник глобализации (несмотря на то, что он прекрасно понимает её проблемы и пределы), отзывается об IPR как об «устройстве для изъятия ренты» для большинства развивающихся стран, «с потенциально разорительными последствиями [его применения] для их возможностей обучать свой народ (из-за авторских прав), применять [новые] конструкции для своих нужд (те же причины), и принимать [адекватные] меры в ответ на тяжёлые проблемы в здравоохранении народа»[201].