Тайная история лорда Байрона, вампира. Раб своей жажды

С трудом мы полезли вверх. Ступеньки были вырублены грубо и зачастую представляли собой всего-навсего зацепки в скале, а иногда и совершенно исчезали. Икры мои сводило судорогами, и после пары часов такого пути мне подумалось, что из браминов, наверное, вышли бы отличные солдаты, ибо таких тренировок не пожелаешь никому! Я остановился перевести дух, и Элиот указал на лежащий впереди уступ, по которому вились ступеньки.

— Последний рубеж,— крикнул он.— Считайте, худшее позади. Дальше к плато ведет пологий подъем.

Но ради всех святых, до этого пологого подъема надо было еще добраться. Здесь, на унылом открытом месте, ветер рвал и метал, намереваясь скинуть нас в бездонную пропасть, разверзшую свою темную пасть под нашими подгибающимися ногами. Это было весьма суровое испытание, и только я подумал, что хуже, пожалуй, и быть не может, как вдруг услышал крик. Он был очень слаб и вскоре утонул в свисте ветра. Я напрягся, и Элиот, шедший следом, тоже приник к скале. Ветер утих, и до нас донесся второй крик со стороны перевала. Но разглядеть, что там творится, мы не смогли — мешал выход скальных пород, который мы пересекали. Кровь во мне заледенела; продолжать путь, думая только о том, за что зацепиться, куда поставить носки сапог, думать о себе, а не о своих людях — все это было наихудшим из мучений. Хотя, надо признать, раздавшиеся внизу крики подстегнули меня, и я стал двигаться быстрее. Достигнув безопасного места, я вышел на тропу, вьющуюся по скале, и глянул в ущелье. Дно его было не настолько далеко, чтобы не увидеть наши палатки. Кроме того, близился рассвет, с каждой минутой становилось все светлее. Можете представить мое волнение, когда я обнаружил, что внизу нет ни одного из моих солдат. Никакого намека на движение. Ни единого признака человеческого присутствия.

Я продолжал всматриваться, насколько мне позволяло зрение, но такое впечатление, что, мои люди просто растаяли в воздухе. Я вспомнил о недавних криках и, признаюсь, заподозрил самое худшее. Такие же опасения терзали и рядового Хаггарда. К этому времени мои три спутника присоединились ко мне и тоже принялись рассматривать опустевший лагерь.

— Они, наверное, ушли разведать окрестности, сэр,— невозмутимо сказал старший сержант и показал на Хаггарда. — Получше присматривайте за ним, сэр,— прошептал он.

И рассказал мне то, о чем я даже не подозревал.

Оказывается, Хаггард входил в ту экспедицию, которая потеряла леди Весткот,— он бывал в здешних местах раньше и видел довольно странные вещи. Он был весьма храбрым, но в то же время суеверным парнем. Рядовой английский солдат не колеблясь схватится один на один с зулусом, но стоит при нем упомянуть вуду, глядь, а нашего бравого вояки и след простыл. Сейчас мы шагали по ровной земле, и я уже начинал жалеть об этом — уж лучше бы мы и дальше карабкались по скалам, Хаггард хоть отвлекся бы...

Плато, которое мы пересекали, было шириной с милю. Двигались мы осторожно и вскоре вышли на вьющуюся между скал тропу, на которой заметили свежие следы босых ног. Спустя некоторое время мы очутились у подножия еще одной стены гор, казавшейся куда более неприступной, чем утес, на который мы только что взобрались. Элиот остановился и всмотрелся в скалы.

— Вон там,— вдруг показал он вдаль.— Вон там, где тропа подходит к горам...

Я увидел ярко раскрашенную часовню, вырубленную в скале, и стал оглядываться по сторонам, пытаясь отыскать способ незаметно ее миновать. Но стоило мне приподняться с места, где я лежал, как на мое плечо легла твердая рука Элиота.

— Подождите,— прошептал он.— Страдающие этой болезнью чувствительны к свету...

Он махнул рукой на восток. Я увидел, как зарозовели горные вершины. Элиот был прав — до восхода солнца оставалось совсем немного.

— Сэр,— зашептал Хаггард.— Чего мы ждем?

Я жестом приказал ему замолчать, но Хаггард лишь покачал головой.

— Все было точно так же, когда похитили несчастных Весткотов,— забормотал он,— леди с дочкой, похитили их и охрану, растворились в ночи, растаяли в воздухе...— Он вскочил и принялся одичало озираться вокруг.— А теперь они охотятся на нас!

Отчаянным рывком я повалил его обратно на землю и услышал, как Элиот зашипел, чтобы мы лежали тихо. Я взглянул на тропу. В подлеске что-то зашевелилось, и оттуда появилась группа людей в русских мундирах. Лиц их не было видно, ибо люди стояли спинами к нам. Затем один из них повернулся и стал вроде бы принюхиваться. Словно уверившись в чем-то, он уставился на скалу, у которой мы все лежали, и рядовой Хаггард громко застонал. Глянув вперед, я почувствовал, как что-то кольнуло меня в сердце: передо мной на тропе стоял человек, которому позапрошлой ночью я прострелил голову! Рану его — месиво из крови и костей — было трудно не узнать, но как стервец умудрился выжить, уму непостижимо. И все-таки он выжил! Глаза его сверкали яростным огнем.

— Нет! — вскричал вдруг Хаггард.— Чур меня! Чур!