Тайная история мира

_{Как и Парацельс, братья Гримм собирали эзотерические народные предания, когда фольклорная традиция еще не угасла. Семеро гномов могут показаться юмористическими детскими персонажами, но на самом деле их имена представляют собой буквальный перевод имен семи земных демонов из скандинавского эзотерического фольклора: Токи, Скаверр, Вар, Дан, Оррин, Грирр и Радсвид. Даже в уютном мире Диснея эзотерическая философия находится ближе к поверхности, чем можно предполагать}

Гамлет неоднократно уклоняется от жизненного вызова — возмездия за убийство отца, — но этот вызов неизменно возвращается к нему в еще более настоятельном виде.

Возвышенная натура Дон Кихота заставляет его считать мир местом, исполненным благородства и рыцарского духа. Это убеждение так сильно, что в конце романа оно мистическим образом преображает материальный мир.

В глубине души Фауст знает, что он должен делать, но поскольку он сознательно решает не делать этого, Провидение сурово карает его.

Пьер Безухов, герой Толстого, мучается любовью к Наташе Ростовой. Лишь после того, как он освобождается от своих чувств к ней, он получает ее.

Представьте, что вы вводите все великие литературные произведения — фактически все литературные произведения — в огромный компьютер и задаете вопрос: «Каковы законы, определяющие, будет ли жизнь человека в конечном счете счастливой и полноценной?» Полагаю, что в результате может появиться следующий свод правил:

— Если вы уклоняетесь от вызова, то он снова встанет перед вами в ином виде.

— Нас всегда тянет к тому, чего мы больше всего боимся.

— Если вы выбираете безнравственный путь, то в конце концов заплатите за это.

— Искренняя вера в конечном счете принесет вам то, во что вы верите.

— Для того чтобы получить любимого человека, нужно отпустить его.

Когда мы читаем «Царя Эдипа», «Короля Лира», «Доктора Фауста» или «Миддлмарч» и чувствуем, что эти произведения правдивы в глубочайшем смысле слова, то это происходит потому, что их принципы и закономерности находят живой отклик в нашем жизненном опыте. Они точно отражают переживания, которые мы испытываем в собственной жизни.

Теперь представьте, что произойдет, если вы введете в другой сверхмощный компьютер все научные данные на свете и зададите ему такой же вопрос. Полагаю, результат будет совершенно иным:

— Если хотите что-то удержать, то нужно стараться изо всех сил и никогда не сдаваться.

— Нельзя преобразовать мир, выдавая желаемое за действительное; вы должны действовать, чтобы получить желаемое.

— Если вы можете избежать наказания от людей, нет никаких причин полагать, что Провидение покарает вас.

И так далее. Пытаясь определить структуру окружающего мира, мы получаем совсем другой ряд правил, чем при попытке определить структуру восприятия.

Об этом отличии Толстой написал в своем эссе «О жизни». Хотя в мире природных феноменов и в нашей внутренней жизни, связанной с поисками смысла жизни и личного счастья, действуют одни и те же законы, они кажутся совершенно разными, когда мы рассматриваем их отдельно. По выражению Авраама Исаака Кука, одного из великих каббалистов XX века и первого раввина Палестины, «Бог раскрывается в глубоких чувствах восприимчивой души».

Глубинные законы можно различить лишь в том случае, если мы рассматриваем события во внешнем мире с субъективной точки зрения, как это делают художники или мистики. Может быть, сам факт субъективности этих законов, действующих в центре нашего сознания, так затрудняет их четкое понимание?

Поэт Райнер Мария Рильке близко подошел к описанию этих законов в письме к начинающему стихотворцу: «Лишь действительно одинокий человек подвержен действию глубинных законов, и когда он выходит из дома ранним утром или смотрит на пламенеющий закат, он чувствует, что должно произойти, и все внешние покровы ниспадают с него, как с мертвеца, хотя он стоит посреди самой жизни». Рильке пользуется возвышенным поэтическим слогом, но подтверждает, что эти глубинные законы можно различить лишь в том случае, если мы отгородимся от всего остального и сосредоточимся на них в течение долгого времени и с максимальным душевным напряжением.