Тайная история отечественной контрразведки

В конце декабря 1956 года «группа “Карла”» (КГБ Эстонской ССР) получила радиограмму из британского центра прекращении контактов с ней, поскольку в ряды «лесных братьев» внедрились чекисты[371].

Радиоигры со шведской разведкой представляли для КГБ гораздо меньший интерес, и поэтому были постепенно свернуты. Радиоигры «Блинд» и «Маяк» еще какое-то время продолжались через Моору («Историка»). Радиоигра «Блинд» была прекращена в феврале 1956 г., когда в рамках радиоигры «Маяк» в Стокгольм была отправлена радиограмма, что радист ЭОК умер после хирургической операции. Радиоигра «Север» была прекращена 31 июля 1956 года по распоряжению эстонского КГБ. Вскоре было решено прекратить и радиоигру «Маяк»[372].

Итоги операции «Jungle»

В МИ-6 операция «Jungle» была расценена как полный провал. Это стало окончательно ясно уже осенью 1954 года (после ошибки физиков с радиоактивными пробами воды). Можно сказать, что на этом оперативная игра со стороны МИ-6 закончилась. Многие британские агенты были завербованы МГБ/КГБ. (Одним из них был Март Мянник, заброшенный МИ-6 в Эстонию, а впоследствии написавший мемуары под заголовком «Запутанные сети. Британский шпион в Эстонии», которые были изданы в Таллинне издательством «Гренадер» в 2007 году, а годом позже переведены на английский язык[373]). Дальше англичане лишь проверяли, где именно они ошиблись. Как следует из истории Витолда Беркиса, рассказанной им в октябре 1958 года в отеле «Manger» в Рочестере, штат Нью-Йорк, США, представителю ЦРУ Лео Розенбауму, все советские агенты — Швейцс, Витолиньш, Крейцс и др. — были вычислены очень скоро[374], а под наблюдение взята практически вся агентура. Капитан Силарайс, по слухам, продал свой дом в Лондоне, уволился из Сикрет интеллидженс сервис и уехал где-то после 1957 года[375]. Бывший штандартенфюрер Ребане вышел в отставку в 1961 году и уехал в Германию, умер в Аугсбурге 8 марта 1976 года[376]. Профессор Жакявичюс-Жимантас узнал о том, что все его агенты схвачены (а некоторые перевербованы МГБ) из доклада своего литовского агента Юозаса Лукши в октябре 1950 года. Тоже не хотел верить вначале. Однако в 1955 году ему пришлось сменить род деятельности. Жакявичюс-Жимантас стал сотрудничать в лондонских пропагандистских журналах «Concord» (лит.: «Santarve») и «East & West» («Восток и Запад»). А в 1957 году переехал в Мюнхен и стал работать на мюнхенской радиостанции «Голос Америки». Американцы платили намного больше англичан: там он получал ежегодную зарплату 4.628 долларов (85 долларов за статью/текст). Психологическая война оказалась делом намного более прибыльным и менее ответственным. В октябре 1959 года Жакявичюс эмигрировал в США и умер в Лос-Анжелесе 11 марта 1973 г. от эмболии легких[377].

Основную вину за провал операции возложили на полковника МакКиббина, который был уволен из МИ-6 без пенсии. Карр был просто переведен на другую, менее ответственную должность[378]. Долгое время считалось, что Карр не перенес этого поражения и якобы умер через 4 месяца, в 1956 году[379]. Однако слухи о его смерти были сильно преувеличены. На самом деле Гарри Лэмбтон Карр, Кавалер Орденов Св. Михаила и Св. Георгия, скончался 19 марта 1988 года в своем поместье в Гидфорде, графство Суррей, в возрасте 88 лет[380].

Что касается руководителей советских контропераций, майор Альберт Бундулис, работавший в латвийском МГБ с 1946 года, стал полковником и до конца жизни работал в Высшей школе КГБ[381]. Его коллега, Элмар Вертман, помощник специального отдела эстонского КГБ, отвечавшего за оперативные игры, был назначен начальником 1-го отдела (внешняя разведка) эстонского КГБ[382]. Майор КГБ Латвийской ССР Янис Лукашевич впоследствии стал генерал-майором КГБ и в 1972–1980 гг. работал в Лондоне[383].

Очевидно, первое недоверие в лондонском центре вызвала несанкционированная радиограмма, отправленная Лео Аудовой («Антсом») и посеявшая первое недоверие к «группе Максиса» в Латвии (а заодно и к фиктивным лагерям «лесных братьев» в Эстонии). Предотвратить такой поворот событий МГБ вряд ли могло, не нарушив общего хода оперативной игры. Но (!) эта радиограмма создала такую атмосферу взаимного недоверия в лондонском разведцентре, что его руководству пришлось изолировать и повторно перепроверять всех своих сотрудников и агентов. В итоге практически всю агентуру, задействованную в операции «Jungle» пришлось распустить, уволить или передать более богатым и технически лучше оснащенным американским союзникам (по принципу «на тебе Боже, что нам негоже»). Многих агентов, оставшихся в Советской Прибалтике, просто бросили на произвол судьбы. Проверить всех сотрудников и агентов МИ-6 сверху донизу оказалось просто невозможно.