Тайная история «Звёздных войн»: Искусство создания современного эпоса

Ещё до 2002 года Лукас часто намекал на события III Эпизода. «Третий фильм очень, очень, очень мрачный. Его даже с натяжкой нельзя назвать весёлым. Это трагедия, — рассказывал режиссёр журналу „Empire“ в 1999 году. — В конечном счёте, действие разворачивается между Йодой, Оби-Ваном, Энакином и королевой. На самом деле это история про них. Про этих четырёх персонажей».² О том, что в финале появится биомеханический Дарт Вейдер, тоже стало известно заранее. «Я встретился с Джорджем Лукасом в Айдахо и спросил: „Я в деле?“ — рассказывал в 2001 году Джеймс Эрл Джонс. — Он ответил: „Ну, рано или поздно в третьем эпизоде Дарт станет киборгом, и тогда у него должен быть твой голос“. Джордж уточнил, что там будет не больше пяти минут в финале».³ Более того, об этом Лукас рассказывал актёру ещё в девяностых.⁴

Джорджу не терпелось поскорее взяться за дело, поэтому над III Эпизодом он начал трудиться ещё до премьеры «Атаки клонов». Как сообщается в книге Джонатана Ринзлера «Создание „Мести ситов“», первое совещание художественного отдела состоялось 25 апреля 2002 года:

Для начала Лукас описал только зачатки сюжета, но в них уже виден размах. Действие последнего фильма развернётся примерно через три года после II Эпизода. К этому времени Войны клонов будут подходить к концу; на семи новых планетах разразится семь битв... Мастера-джедаи Кеноби, Винду и Йода сражаются за Республику в разных уголках галактики. Вероятно, нам покажут охотника за головами Бобу Фетта — ему будет 14-15 лет. Мы побываем на Алдераане, где выросла принцесса Лея, и, может быть, посетим планету вуки — Кашиик... К концу совещания Лукас рассказал ровно столько, чтобы у художников хватило пищи для размышлений до следующей встречи; такой же схемы они будут придерживаться в ближайшие девять месяцев. Да, практически до самых съёмок художественный отдел будет работать вслепую — без сценария — потому что ни сценария, ни даже синопсисов или набросков не существует. «Мы никогда толком не знаем, что задумал Джордж, — объясняет Маккаллум, — но после II Эпизода это уже привычно: тогда он нас тоже ни во что не посвящал».⁵

«В первые десять минут мы устроим грандиозное зрелище, — обещал режиссёр в том же июне. — Будет сразу ясно, что это Война клонов, но совершенно непонятно, что именно происходит».⁶

Одной из первых разработок стала вулканическая планета «Муфаста» (вскоре её переименовали в Мустафар), где Энакину и Оби-Вану предстояло сойтись в последнем поединке. Лукас не раз пытался пере -нести на экран такой инфернальный пейзаж: впервые режиссёр хотел использовать его ещё в V Эпизоде, когда описывал замок Дарта Вейдера. Теперь Джордж наконец-то мог воплотить ключевую сцену всей трилогии, которая уже долго не давала ему покоя. «Это древние кадры, совсем древние. Муфаста появилась очень давно, — комментировал Лукас, разглядывая эскизы. — У меня всегда стоял перед глазами этот пейзаж: поле битвы для Оби-Вана с Энакином. Я твёрдо знал, что фильм закончится именно там. Кругом вулканический ландшафт, извергаются фонтаны лавы, и поэтому палитра почти монохромная — красный и чёрный. Этому образу уже много лет».⁷ Превращение Энакина в Вейдера подано в очень ностальгическом ключе — очевидно, что Лукас держал эти сцены в голове задолго до 2005 года. Вообще многие зрительные образы, связанные с Сидиусом и Вейдером, стилизованы под старые фильмы ужасов. Конечно, истинная внешность Императора в III Эпизоде не сильно отличается от его же облика в «Возвращении джедая», но в новом фильме Сидиус гораздо больше похож на чудовище. Теперь его черты напоминают жуткие личины монстров, которых играл Лон Чейни. Этого актёра называли «человеком с тысячей лиц»: больше всего он, пожалуй, известен по заглавной роли в «Призраке оперы» (1925), где поразил зрителей своим гротескным, уродливым гримом. Его сын, Лон Чейни -младший, пошёл по стопам отца и в 40 -х годах играл в классических «ужастиках» студии «Юниверсал»; среди его ролей были Человек-волк, Дракула, Мумия и монстр Франкенштейна.