Тайная история «Звёздных войн»: Искусство создания современного эпоса

В первом варианте, который я написал, историй хватало на всех... Я его урезал, и получился сценарий. Но когда мы всё смонтировали, некоторые проблемы остались. В конце концов я решил: «Ладно, давайте стиснем зубы и выкинем все сцены, которые никак не связаны с Энакином». Но при таком подходе приходится склеивать вместе сцены, которые ты и не помышлял пускать подряд. И они расцветают совсем новыми красками, потому что не создавались друг под друга.

Например, между двумя сценами с Энакином у нас должен был стоять фрагмент про Падме и Бейла Органу, потому что параллельно с ним мы следили за её историей. И когда мы вырезали почти все такие вставки, начала твориться всякая чертовщина, которой в сценарии не было — но порой становилось даже лучше.

Дело в том, что в результате некоторые темы переплетаются друг с другом и так усиляются, что дух захватывает. Стоит что-то совместить — и вдруг тема становится сквозной, потому что звучит не в одной сцене, а в трёх подряд. Одна-единственная тема вдруг оказывается безмерно ярче, чем раньше. Конечно, мы сделаем на неё упор — это ведь очень поэтично. 64

Решившись на этот шаг, Лукас принялся перекраивать фильм, чтобы отразить новый взгляд на историю. Добился он этого в основном с помощью дополнительных сцен, которые снял за остаток года. Роман с Падме всегда был одной из главных причин падения Энакина, но теперь он стал единственной причиной. В результате образ Вейдера в Оригинальной трилогии тоже изменился: ведь он перешёл на тёмную сторону из-за стремления спасти возлюбленную. Как и при создании «отца-Вейдера», Лукас нашёл в своей истории уже готовые ростки нового, более яркого сюжета.

В первую очередь режиссёр добавил новый сон о смерти Падме. Внимательные зрители могут заметить, что второе видение — это монтажный приём, добавленный на постпродакшене, чтобы подчеркнуть тревогу Энакина. Фраза Оби-Вана «Держись, Падме!» взята из удалённого фрагмента концовки (в сценарии он сохранился); само же видение появляется посреди дня — во время диалога между Падме и Энакином — хотя ему самое место в предыдущей сцене, когда Скайуокеру действительно приснился кошмар. В изначальном монтаже Энакин смотрел в пустоту, почувствовав, что его возлюбленную недавно навещал Оби-Ван. Но стоит добавить видение, как сцена внезапно превращается в «сон наяву», напоминая зрителям о страхах героя и о зове тёмной стороны, которая нужна ему для спасения Падме.

Кроме того, в фильме появилась беседа Скайуокера с Йодой, в которой делается дополнительный упор на сны Энакина и на его страх утраты — что, в свою очередь, сильнее подталкивает героя к тёмной стороне. В этой сцене Йода называет видения Скайуокера «предчувствиями» — во множественном числе. Один-единственный кошмар из сценария и так уже повторили с помощью монтажного приёма; теперь же это событие сделали особенно весомым, сообщив зрителю, что такие сны случаются регулярно. Наконец, перед первым кошмаром добавили ещё одну сцену, в которой Энакин и Падме наслаждаются своим семейным счастьем и мечтают, как будут жить после рождения ребёнка. Этот диалог призван подчеркнуть их отношения и показать, какое будущее Скайуокер боится потерять.

Однако важнее всего, что в свете новой мотивации героя был пере -снят весь эпизод, в котором Энакин окончательно переходит на тёмную сторону. В сценарии и в черновом монтаже вся кульминация разворачивалась совсем по-другому:

Открыв Скайуокеру своё истинное лицо, канцлер заявляет, что джедаи планируют захватить Республику, а ситы и тёмная сторона — это единственное спасение. Энакина терзают противоречия, но джедаям он не доверяет — тьма уже затуманила его разум. Скайуокер решает остаться с Палпагином и, по сути, уже в этой сцене переходит на сторону ситов. Затем в кабинет врывается Мейс Винду с соратниками. Глава Ордена призывает Энакина к оружию, но тот не двигается с места. Джедаи зажигают клинки, чтобы арестовать канцлера, но Палпатин Силой притягивает меч Скайуокера — и на глазах у юноши два его покровителя вступают друг с другом в бой.⁶⁵ Затем сит выпускает поток молний, Мейс пытается их отразить — и от усилий на лице Сидиуса начинают проступать истинные черты. Некоторое время соперники, сцепившись, стоят неподвижно. Наконец, Энакин отрубает Мейсу руку, и после этого Палпатин швыряет Винду в окно. Скайуокер потрясён до глубины души — ему не верится, что джедаи и впрямь попытались свергнуть главу Республики. После этого Сидиус посвящает юношу в ситы и велит убить остальных джедаев, пока они не отомстили.