Тайная история «Звёздных войн»: Искусство создания современного эпоса

Этот поворотный момент, в котором Энакин переходит на тёмную сторону, во время постпродакшена в корне переписали: хорошо видно, что исходная версия была гораздо проще. Стремление спасти Падме с помощью тёмной стороны изначально возникло из-за того, что Скайуокер поддался тьме и пытался как-то оправдать свою жажду власти. Со временем Энакин забывает об этой цели: на Мустафаре он признаётся, что желает править галактикой. «Я хочу большего — хоть знаю, что нельзя», — сокрушается юноша в середине фильма, и это запретное стремление к могуществу отражает исходную версию его мотивации. Но когда путь Скайуокера к тёмной стороне переписали, сделав упор на спасение Падме, характер героя тоже изменился. Теперь им двигала уже не простая жажда власти, а целый спектр правдоподобных эмоций. Он хотел обрести одну конкретную способность, чтобы спасти возлюбленную — и лишь по случаю эта способность обнаружилась на тёмной стороне. Убийство Мейса Винду теперь превратилось в спонтанный порыв — защитить Палпатина и тем самым спасти Падме — тогда как в предыдущей версии Энакин сознательно решил положить конец заговору джедаев.

Как уже говорилось, по изначальному представлению тёмная сторона была подобна наркотику: она настолько манит к себе тех, кто уже вкусил её могущества, что они не смогут устоять перед искушением — и рано или поздно окажутся в её власти. Недаром Йода в V Эпизоде говорит: «Ступишь однажды на тёмный путь — навсегда судьбу твою он подчинит.

Поглотит тебя, как ученика Оби-Вана». Вот почему Император был так уверен, что Люк в «Возвращении джедая» перейдёт на тёмную сторону, и вот почему герою так опасно было сражаться с Вейдером. Если бы Люк, поддавшись гневу, хладнокровно убил отца, его бы неизбежно снова потянуло к тёмной стороне — и она бы медленно, но верно его поглотила. Разум Императора был настолько поражён тленом, что Сила даже разъедала его плоть; но когда эту концепцию пересмотрели, изменился и её психологический аспект.

Изначально толчком к падению Энакина было убийство тускенов во II Эпизоде: тогда он впервые прикоснулся к тёмной стороне, а когда признавался Падме в содеянном, то поклялся добиться безграничного могущества. К тому же, этот поступок предвосхитил бойню в Храме: Энакин вырезал даже женщин и детей, поскольку верил, что они заслуживают смерти. На этой предпосылке строился изначальный набросок III Эпизода: Скайуокер уже заражён тёмной стороной, и Палпатину нетрудно им манипулировать. Канцлер медленно подталкивает юношу к тьме и склоняет на свою сторону, внушая ему, что джедаи сговорились захватить Республику. Решающий шаг Энакин делает в тот момент, когда предаёт Мейса (по изначальной задумке — когда казнит Дуку).

Даже в отснятом материале тёмная сторона всё ещё рассматривалась как «порча», что до сих пор видно в некоторых диалогах. «Растлению тём -ной стороны юный Скайуокер поддался, — печалится Йода. — Мальчика, что учил ты, уже нет. Поглотил его Дарт Вейдер». Сам Энакин сетует Оби-Вану: «Как я не догадался, что джедаи замыслили переворот... На мой взгляд, это джедаи — злодеи!». Он же предлагает Падме вместе править галактикой, заявляя, что стал могущественнее любого джедая, на что она с ужасом отвечает: «Оби-Ван был прав — ты изменился». Всё это следы от ранней версии фильма — и, пожалуй, даже всей саги. Проблема была в том, что до «порочных» стремлений Энакин доходил только рассудком. Чтобы фильм «зацепил» зрителей, Лукас после просмотра чернового монтажа поменял акценты и переписал линию героя так, чтобы его переход полностью строился на эмоциях. Режиссёр окрасил сюжет горькой иронией: Скайуокер присоединяется к ситам потому, что они владеют знанием, которое может спасти Падме от предначертанной участи. На самом деле ему не нужны ни ситы, ни тёмная сторона — он лишь с горечью уступает, потому что ему дали шанс спасти любовь всей его жизни. Таким образом, весь характер Вейдера в следующих трёх фильмах фундаментально изменился.

Среди сцен, описывающих сам переход Энакина на тёмную сторону, в первую очередь был переписан диалог, в котором Палпатин признавался, что он — сит. В новых кадрах канцлер жалуется, как досадно ему видеть, что Совет не ценит талантов Скайуокера; после этого Энакин ещё сильнее отдаляется от джедаев и ещё больше начинает доверять Палпатину. Финал сцены тоже пересняли: теперь Палпатин заявляет, что лишь знания ситов позволят спасти Падме от смерти, и Энакин начинает терзаться, на чью же сторону ему встать. Сидиус выдаёт себя лишь затем, чтобы предложить юному джедаю спасение его возлюбленной — ту единственную неуловимую силу, которую искал Энакин. Скайуокер, впрочем, не поддаётся, хотя в нём и кипит внутренняя борьба; он заявляет, что выяснит правду.