Тайная мать

Наконец-то! Наконец он принял меня всерьез. Если мы вместе займемся выяснением правды, насколько же легче это будет сделать! Конечно, на моей стороне Карли, но ее лояльность непредсказуема, у нее в этой истории совсем другие приоритеты. А мне нужен тот, кто будет целиком предан моему делу, тот, для кого разобраться в сути этой истории будет так же важно, как и для меня. Бен был прав, предложив залучить на свою сторону Скотта.

Ненавидя себя за то, что делаю это, я все же иду в прихожую, чтобы посмотреться в большое зеркало. Пусть я смирилась с тем, что между мной и моим мужем все кончено, но это все же не значит, что можно являться перед ним вороньим пугалом. Волосы у меня еще не до конца высохли, но в остальном, я думаю, полный порядок.

* * *

Пятнадцать минут спустя раздается звонок в дверь. Открываю дверь, чтобы впустить Скотта, и вижу, что он не один.

С ним Элли Тредуорт.

Моя улыбка тут же гаснет. Какого черта она сюда приперлась? К ней это не имеет никакого отношения. Речь идет обо мне, Скотте и наших детях. Просто поверить не могу, что он такой бесчувственный.

– Ты впустишь нас или нет, Тесса? – говорит Скотт. – Здесь адски холодно.

Делаю шаг назад. Мое огорчение так велико, что я не нахожу слов. А на Элли просто не могу смотреть. Поворачиваюсь к ним спиной и бурчу что-то насчет того, чтобы они шли в гостиную. Боже мой, ну как я буду говорить со Скоттом о таких вещах в ее присутствии, под ее осуждающим взглядом?

Они усаживаются на большом диване, а я устраиваюсь на краешке кресла, чувствуя себя чужой в собственном доме. Бросив взгляд на Элли, понимаю, что она рассматривает комнату оценивающе – кругом пыль, запустение, явное отсутствие хозяйки.

– Скотт, – говорю я. – Я предпочла бы, чтобы мы обсудили это вдвоем. Только ты и я.

– Элли теперь часть моей жизни, Тесса. Я хочу, чтобы она была здесь, – отвечает он.

– Очень хорошо, но к моей жизни она не имеет никакого отношения, – выпаливаю я. – И я не хочу, чтобы она была здесь. – Я немедленно начинаю ненавидеть себя за тон капризного ребенка, которым я это говорю, но ничего не могу с собой поделать.

Скотт стискивает челюсти, опускает руку своей подруге на колено и начинает поглаживать его так, словно говорит: «Тише, девочка, не надо волноваться, ведь это всего лишь моя чокнутая бывшая жена». А главная теперь в его жизни она, Элли.

– Тесса, – начинает Тредуорт своим писклявым девчачьим голоском. – Мы пришли потому, что тревожимся о тебе.

О господи боже мой, соверши чудо и не дай мне прямо сейчас отвесить оплеуху этой нахалке! Я прикусываю губу, чтобы не ляпнуть чего-нибудь такого, о чем потом пожалею.

– Ты сходила к врачу, как я тебя просил? – спрашивает Скотт.

– Мне не нужен врач. Со мной всё в порядке, просто я еще не перестала оплакивать потерю наших детей, вот и всё. Ты-то, видимо, уже перешел на новый этап и не хочешь слышать ничего такого, что может заставить пошатнуться твою идеальную новую жизнь. А между тем я выяснила кое-что важное. Думаю, что в клинике напортачили с Лили и теперь пытаются это прикрыть.

– Тесса, ты обещала, что пойдешь к врачу.

– Я ничего тебе не обещала. Ты меня шантажировал. Ты сказал, что, если я не пойду к врачу, ты не отдашь мне записи о здоровье и развитии детей. Хотя в тот момент тебе стоило только заглянуть в них, как я просила, чтобы ты убедился, что именно отец Гарри был дежурным врачом в ту ночь. Нет, я, конечно, не знаю, так ли там написано, но надеюсь, что так, надеюсь, что хотя бы в них все верно.

– Какое это имеет значение, кто из докторов дежурил в ту ночь? – Скотт качает головой. – Я знаю тебя, Тесса. – Подается вперед. – Я помню, как ты вела себя после смерти Сэма. Вот почему я боюсь, что ты опять начинаешь терять контроль над собой, и вот почему я наберусь сейчас смелости и прямо спрошу у тебя: это ты привела сюда того мальчика? Ты похитила сына доктора? Просто признайся, Тесса. Мы сможем тебе помочь. Но для этого ты должна сознаться, что сделала это.

Ручеек холодного ужаса стекает по моей спине. А что, если Скотт прав? Что, если мой разум и впрямь играет со мной злые шутки и я все-таки совершила эту ужасную вещь? Я ведь уже противоречу тому, что записано в официальных документах. Я солгала Карли. Может быть, я искажаю факты, чтобы подогнать их под свою теорию? Может быть, мне действительно обратиться к профессионалам, пусть наведут у меня в голове порядок? Хотя, с другой стороны, это ведь обычная тактика Скотта. Это он никогда не принимает во внимание мои чувства, вечно сомневается в моей способности контролировать себя. Нет, нельзя ему поддаваться, нельзя позволить ему зародить у меня сомнения в собственной нормальности. Я не делала того, о чем он говорит, и я никогда так не поступила бы.

– Послушай меня, Скотт, – говорю. – Я не похищала того ребенка. Заруби себе это на своем толстом носу.

Его лицо заливается краской. Он не привык, чтобы я спорила с ним. Раньше я вряд ли хоть раз даже голос на него повысила.