Тайная Миссия

Между тем время шло. Однажды стояла особенно теплая, ясная ночь. Ярко светили звезды; внизу устремляла свои воды на север величественная Темза, и Триффан понял, что настало время собираться в дорогу. Отчего-то он испытывал смутное беспокойство. Может, этому виной был багрово-красный закат, а может, то, что Хэрроудаунский Камень, к которому он прикоснулся, показался ему холодным как лед. Той ночью Триффан объявил всем о своем решении оставить Хэрроудаун. И, очевидно, той же самой ночью с восточной оконечности Слопсайда, никем не замеченные, перебрались через поток несколько кротов. Они подозрительно начали обшаривать берег и вскоре обнаружили следы, которые вели на Хэрроудаунский Холм.

— Там искали? — спросил один.

— По-моему, нет, — отозвался другой.

— Так-так, значит, поищем, — заключил главный.

Наверху, в Хэрроудауне, думали, что находятся в полной безопасности: во-первых, кто-то постоянно стоял на страже, во-вторых, Мэйуид нашел скрытный ход, по которому они могли уйти в случае нападения.

Однако в тот вечер наблюдателей не оставили: все собрались вокруг Триффана, потому что он обещал сообщить им нечто важное.

— Ты нам много рассказал о Камне, о его силе и обрядах. Но что нам требуется запомнить прежде всего?

Долго молчал Триффан, стоя в темноте под звездным небом. Потом глубоко вздохнул и начал говорить. Он назвал им Три Связующие правила Камня.

— Первое. Верующему надлежит воспитать в себе дисциплину. Без нее невозможно разрешить ни одной из проблем, которые неизбежны, если принять истину, что жизнь тяжела. Многие стремятся устраниться от их решения, а потому, можно сказать, и не живут вовсе, жизнь как раз заключается в их разрешении. Уклоняющийся от этого пребывает в постоянном смятении духа.

Дисциплина — есть пребывание в реальности, а не в мечтаниях о том, чего в ней недостает; признание, что впереди много трудностей, и решимость их преодолеть во что бы то ни стало; признание истины, какой бы неприятной она ни казалась; умение существовать во мраке и неустанно стремиться к свету.

Второе. Верующему надлежит дарить всем любовь, а это значит, что он должен иметь ее в сердце своем. Любовь должна быть бескорыстной. Всякая другая есть порождение похоти, алчности или страха. Любовь — это искреннее стремление вести ближнего дорогою Камня; любить — значит ставить интересы другого выше собственных. Но в то же время именно это должно стать твоим личным и высшим интересом! Звучит странно? Что ж, последователю Камня не чуждо чувство юмора! Крот учится любви с детства, но если он не превзошел эту науку тогда, что бывает нередко, он учится любви у других или же у самого Камня.

Третье. По мере того как он осознает, что вокруг него другие, последователь Камня должен постоянно думать и о своем собственном «я». Камень поддерживает всех, поэтому, познавая других, ты глубже познаешь Камень. Со всеми и каждым в отдельности, через них и сам по себе — собирай крупицу за крупицей этого знания. Это и есть жизнь. Помните: Камень открыт для всех; он свободен и светел. Он не есть тайна и не есть тьма. И еще: сначала доверься, а осудить всегда успеешь.

И пусть всегда верующий подчинится дисциплине, стремится любить и тянется к жизни, как голодный — к червяку. Это нелегко. И никогда не станет легко!

Триффан говорил горячо и вдохновенно. Последние слова он выкрикнул и потом рассмеялся — ведь, в конце концов, как он сам сказал, последователь Камня непременно должен обладать чувством юмора.

В воздухе вдруг повеяло холодом. Всем отчего-то стало не по себе. Триффан еще раз напомнил, что завтра они уходят из Хэрроудауна, однако смутное беспокойство не проходило: во мраке за деревьями темнота как-то странно колыхалась, будто в ней что-то двигалось и дышало. Однако сторожевые тоннели, которые на всякий случай обошли перед сном Скинт и Смитхиллз, глухо молчали.

— Что-то мне неспокойно, — сказал Скинт напоследок, перед тем как идти к себе.

— Завтра утром уйдем, — заверил его Триффан.

Спиндл направился было в свою нору, но на полпути вернулся, выбрался наверх и, пробежав по упавшей ветви, снова нырнул в тоннель. Вход в него был настолько хорошо замаскирован, что, хотя Спиндл сам все это устроил, ему приходилось каждый раз отыскивать его заново. Тоннель вел в глубокую пещерку, которую Смитхиллз со Скинтом вырыли по его указаниям для хранения книг. Спиндл стал ее наглухо запечатывать, остановился, сбегал к Брейвису, забрал у него, несмотря на его протесты, еще не оконченную рукопись, бережно уложил ее вместе с другими, вылез обратно и снова стал наглухо запечатывать отверстие. Он проделал это не один и не два, а целых три раза. Теперь он был уверен, что без указаний тайник не удастся обнаружить никому. Усталый, он добрался до своей норы и крепко заснул.