Тайная полиция в России. От Ивана Грозного до Николая Второго

После 1905 г. Департамента полиции почти не коснулись ветры перемен, точно так же как почти не изменилось Третье отделение в эпоху реформ 60–70-х годов XIX в. Противоречия между руководителями тайной полиции зеркально отражали борьбу в правящих сферах.

Если среди министров были государственные деятели, считавшие нелепым говорить о неограниченном самодержавии, то и среди руководителей охранки были люди, понимавшие невозможность применения прежних методов после провозглашения гражданских свобод и создания представительных учреждений.

Им противостояли консерваторы, намеревавшиеся спасать самодержавие при помощи любых, даже самых беззаконных и безнравственных способов. Консерваторы одержали верх над реформаторами как в правительстве, так и в руководстве охранки. По иронии судьбы победителям пришлось в бессильной ярости наблюдать, к каким результатам приводит реальное воплощение неограниченной царской власти, оказавшейся заложницей «темных сил» вокруг трона.

Глава 13 Борьба за охранку

После 1907 г. активность охранки достигла апогея: пухлые папки едва вмещали секретные донесения от действовавших повсюду платных осведомителей. Сопротивление старому режиму росло, и тайная полиция прибегла к массированному внедрению агентов в стан врага с целью посеять в нем разногласия, недоверие и тем самым не допустить объединения входящих в него сил. В 1917 г. данные из полицейских архивов о многолетнем использовании этого метода были оценены в докладе Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства как свидетельства преступности самодержавного строя.

Среди полицейских чинов в разоблачительном докладе фигурировали два весьма несхожих между собой человека, занимавших ответственные посты на протяжении последнего десятилетия перед крушением монархии: С.П. Белецкий и В.Ф. Джунковский. Оба пришли в полицию, имея длинные, хотя и разные послужные списки и прямо противоположные взгляды; их разногласия и взаимодействие послужат предметом обсуждения в этих заключительных главах истории политического розыска в царской России.

I

В 1917 г. в своем докладе членам Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства следователь И. Иодловский подытожил основные направления деятельности охранки с 1907 г. до ее упразднения в феврале 1917 г. Цитируя директиву за директивой, он документально подкреплял свой вывод о том, что начиная с создания охранных отделений в 1903 г. политическая полиция делала главный упор на использование осведомителей и провокаторов. По его мнению, премьер-министр П.А. Столыпин своими циркулярами от 10 февраля 1907 г. и от 19 февраля 1911 г. подтвердил этот переход от преимущественно наружного наблюдения к внедрению секретных агентов. Правда, Иодловский чересчур придирчив к приказам, которые издавались под давлением сложных обстоятельств, однако он наглядно показывает, что двуличие и тайные махинации стали привычным явлением в работе охранки.

Последний директор Департамента полиции А.Т. Васильев (с сентября 1916 по февраль 1917 г.) назвал «наивной» точку зрения следователей Временного правительства (именно таких, как Иодловский), будто в использовании политической полицией платных осведомителей из числа членов «запрещенных политических организаций», которым они гарантировали «неприкосновенность», есть состав преступления и что эти чины следует привлечь к ответственности. Подобные секретные операции были оправданны, утверждал он, приводя банальный, но веский довод в пользу охранки: только так можно было противодействовать заговорщикам, посягавшим на законную власть.

Вот несколько примеров (не все они заимствованы у Иодловского) распоряжений, характерных для периода после 1905 г. и направленных на активизацию той самой секретной работы, которую осудил Иодловский.

Первое относится к июлю 1908 г., когда директор Департамента полиции М.И. Трусевич (1906–1909 гг.) потребовал увеличить численность осведомителей и ускорить разгром подпольных организаций, способствуя радикализации их программ, т. е. провоцируя их на совершение преступных деяний.

В том же году С.Е. Виссарионов (вице-директор Департамента полиции и начальник Особого отдела в 1908–1912 гг.) расширил сферу деятельности своей агентуры на местные государственные учреждения и частные оптовые магазины и склады, где революционеры могли раздобыть оружие. Говоря о психологических преимуществах сплошной слежки, он выразил уверенность, что в результате воцарится взаимное недоверие, «а потому никакая конспирация не может явиться слишком достаточной».