Тайная полиция в России. От Ивана Грозного до Николая Второго

Волна общественного негодования, поднятая социалистом Жаном Жоресом и левыми депутатами, вынудила палату депутатов объявить деятельность иностранной полиции на территории Франции вне закона. В ответ на это жандармский офицер В.И. Андреев, исполняющий обязанности Гартинга, телеграфировал в Петербург: «Безусловно необходимо именно теперь иметь кадры хотя и немногочисленные, но из верных филеров и избавиться от подозрительных и слабых». В августе Андреев сообщил, что премьер-министр Франции Аристид Бриан разрешил агентуре продолжать работу во Франции, если будут приняты все необходимые меры, «чтобы избегать каких-либо случаев скандальной огласки, каких-либо деяний, затрагивающих права именно французских граждан».

В ноябре заведующим заграничной агентурой стал А.А. Красильников, дипломатическое назначение которого должно было служить прикрытием для его действительной роли и связи с Министерством внутренних дел, а значит, с полицией. Красильников был отставным кавалеристом, оставившим службу в 1901 г.; он жил в Париже и не имел никакого дипломатического или полицейского опыта. Однако он раньше служил под началом генерала П.Г. Курлова, позднее занявшего пост товарища министра внутренних дел. Начальник и подчиненный стали друзьями. По-видимому, именно это послужило причиной назначения Красильникова. В то же время в Париж была прислана целая группа опытных агентов, ранее служивших в охранных отделениях империи и в отделе охраны при императорском дворе (им было строго наказано между собой не общаться).

Понимая, какое влияние имели антиимперские выступления Бурцева на французское общественное мнение, Красильников совершил почти невозможное: он нашел влиятельного и корыстного редактора, который согласился за разумное вознаграждение печатать в своей газете хвалебные статьи о России. В конце декабря Красильников сообщил, что пытается договориться с влиятельными сотрудниками двух крупнейших парижских газет «Ле Матан» и «Ле Журналь».

Красильников называл имя редактора «Ле Журналь» (ежедневной газеты, выходившей тиражом около миллиона экземпляров) — М. Летелье, но предупреждал, что один человек не в силах задать определенную ориентацию всей газете. К сожалению, Летелье неоднократно говорил об угрозе «des bombes dans les bureaux» (взрыва редакции), если он оскорбит местных революционеров, и о необходимости «возмещения» недоплаченных ранее 60 тыс. франков для восстановления сотрудничества. Дело состояло в том, что во время переговоров о предоставлении французского займа России за статьи проимперского содержания «Ле Журналь» платили минимальную плату — из расчета 2 франка за строку (всего 15 тыс. строк), в то же время посольство платило 6 франков за строку газете-конкуренту «Ле Матан». В ответ на эти «невозможные» требования со стороны «Ле Журналь» Красильников заметил, что будет гораздо выгоднее целиком купить газету.

Через два дня Красильников писал в своем донесении, что он ничего не говорил о финансовой стороне дела во время предварительных переговоров с газетой «Ле Матан», но во время второй встречи главный редактор дал ему понять, что в их переговорах заинтересованы наверху; это означало, что речь пойдет о весьма «круглой сумме». Красильников рассчитывал на появление в газете статей с большим количеством фактического материала, которые будут отражать точку зрения французов и развенчают революционеров. Очевидно, что стороны так и не смогли договориться — настолько несовместимы были их минимальные требования. Вполне возможно также, что французские журналисты просто решили посмеяться над несуразными предложениями русских.

Дополнительной заботой Красильникова была необходимость следить за врагами среди эмигрантов, и в середине 1910-х годов он полностью избавил посольство от присутствия русских внешних агентов, наняв целое французское детективное агентство и поручив его сотрудникам вести все необходимое наблюдение и слежку. Кроме того, он запретил тайным сотрудникам получать или посылать корреспонденцию через посольство, даже просто заходить в посольство по какой-либо причине.