Тайная полиция в России. От Ивана Грозного до Николая Второго

Трудно сказать, до какой степени Рачковский понимал опасность своего положения. На следующий год он сообщил в Петербург, что намерен провести ряд операций в Берлине, куда, по его словам, перебрались многие эмигранты, чтобы спастись от заграничной агентуры, базировавшейся в Париже. Тщательно подготавливая новый центр действий охранки, Рачковский сначала получил разрешение немецкой полиции послать в немецкую столицу шесть русских агентов, затем, чтобы создать в Берлине агентуру, он вызвал своего бельгийского агента A.M. Гартинга (ранее известного под именем Ландезен) и поселил его в Берлине под видом богатого русского купца, имеющего связи в высших политических кругах. Следуя примеру Рачковского, Гартинг стал обхаживать местных влиятельных лиц и устраивать роскошные обеды в своем богатом доме.

Уже в декабре 1900 г. тайная имперская агентура в Берлине начала действовать совершенно независимо, и Гартинг руководил ею до 1905 г. Среди его агентов были Зинаида Жученко, Лев Бейтнер и доктор Яков Житомирский, искусный провокатор, который стал доверенным лицом самого Ленина. Благодаря Житомирскому в 1907 г. охранке удалось схватить ограбившего банк большевика Камо (С.А. Тер-Петросяна) и через него раскрыть план Ленина произвести в европейских банках обмен нескольких сот тысяч награбленных рублей (для этой операции был назначен конкретный день и час; предполагалось, что каждый участник операции обменяет за раз всего лишь несколько банкнот стоимостью 500 руб. каждая).

Гартинг к тому же возглавил русскую контрразведку в Европе во время русско-японской войны 1904–1905 гг. Ему было поручено обеспечить безопасность русского императорского флота, который в декабре 1904 г. покинул Балтику и отправился на Дальний Восток. Каким-то образом Гартингу удалось остаться в стороне, когда разразился дипломатический скандал: русские артиллеристы, ожидавшие атаки со стороны японцев в Северном море, в тумане по ошибке открыли огонь по рыболовецкому судну, в результате чего был убит один из членов экипажа.

В начале века основная деятельность Рачковского снова сосредоточилась во Франции и в Швейцарии, и деятельность эта в основном сводилась к повседневной рутине любого посольства — обеспечению поддержки своего правительства и его целей. Рачковский продолжал платить французским журналистам за статьи и материалы прорусского толка. Среди его сотрудников были Хансен, Калмет из «Фигаро» и Мора из «Пти Паризьен». Тот факт, что он дал конспиративное имя Ратмир писателю Раймонду Рекули, говорит о том, что для сбора информации были завербованы несколько литераторов; а может быть, Рачковский умышленно преувеличивал на словах роль своих фаворитов, чтобы платить им хорошее жалованье.

По некоторым свидетельствам, Рачковский одним из первых стал широко использовать метод борьбы, который мы сегодня называем дезинформацией, или намеренно сфабрикованной ложной информацией. Известно, что в 1892 г. он организовал публикацию с необоснованными нападками на эмигрантов, которая была ошибочно приписана ведущему марксисту и публицисту Г.В. Плеханову. В 1892 г. эмигранты собирали средства для борьбы с голодом в России. Сфабрикованное обвинение, приписывающее им разного рода злоупотребления, должно было вызвать общественное негодование и внутренние разногласия в эмигрантской среде. Ничего этого не последовало — эмигранты с легкостью опровергли выдвинутые против них обвинения. Рачковский попытался вести борьбу более искусно, но ничего не добился. Когда стало известно, что за публикацией Рачковского «Лига благоденствия Отечества» стоит русская полиция, эта попытка обернулась дискредитацией имперского правительства.

Обман и пропаганда, шпионаж и преступная деятельность — все это две стороны одной медали, поэтому любой уважающий себя революционер или тайный агент в душе презирает своих бывших врагов, которые переметнулись в другой лагерь. В этом смысле показательна история Н.К. Паули, которому Рачковский в конце 1900 или начале 1901 г. заплатил 600 франков за услуги, которые тот оказывал заграничной агентуре на протяжении двух месяцев.

В 80-х и 90-х годах Паули занимался революционной деятельностью в России, за что был дважды отправлен в ссылку как политический преступник. В начале 1900 г. Паули эмигрировал в Париж, откуда написал письмо в Департамент полиции в Петербурге, предлагая свои услуги в качестве внутреннего агента. Объясняя мотивы своего поступка, он говорил, что его испугало возрождение «Народной воли». Были у него и корыстные цели. «Если я пришел к сознанию бесцельности и вредности революционных действий, — писал он в Петербург, — то естественным является желание вознаградить себя за долгие лишения». В июне вице-директор отметил, что Департамент не ответил Паули, но зато ответил Рачковский.