Тайная страсть Гойи

– Я ему денег так и не отдал… Собирал, нашел подработку… Ничего криминального. Не люблю быть должником. Но мы в одиннадцатом классе были, когда его мать умерла, и Гошка сам не свой ходил. Все повторял, что убили ее, что этого он отцу не простит. А потом исчез, нам сказали, его в гимназию перевели, чтоб, значит, выпустился с красивым аттестатом. Это уже сейчас он рассказал, что тоже от глупостей не удержался, от одной глупости. Когда отец Маринку привел, Гошка ей прямо и высказал, что считает, будто она его мать убила. И поклялся, что на чистую воду выведет. Он следил за ней, потом в отцовские бумаги полез. Тут-то его и отправили… на учебу.

– А сейчас он сам тебя нашел?

– Да, случайно получилось, ему меня порекомендовали, фамилия показалась знакомой… Тихо! – Макс прижал палец к губам. – Смотри.

Он указал на дом.

Алина нахмурилась. Дом как дом. Ничего нового. Громадный. Белый. И неуютный с виду. Она не сразу различила человека, потому что человек этот терялся на фоне дома.

– Через окно, – шепотом пояснил Макс и задал риторический вопрос: – Зачем человеку, которому нечего скрывать, через окно выбираться?

– Не знаю, – шепотом же ответила Алина и с трудом сдержала зевок. Надо же, в сон потянуло. Сидит она на ветке дерева неизвестной породы, в компании старого приятеля, следит за кем-то, и вообще в последние дни ее жизнь – сплошное приключение, а ее в сон тянет.

– Вот и я не знаю.

Издалека сложно было разглядеть, кто это.

Евгения? Нет, для Евгении человек был слишком худощав. А вот для Варвары, пожалуй, полноват… Егор? Ему-то зачем такая акробатика?

Меж тем человек огляделся и, пригнувшись, двинулся к кустам. И шел он странно, трусцой, то и дело останавливаясь. А главное, что двигался прямо к дереву, на котором они сидели.

Если так, то их вот-вот обнаружат!

Но данное обстоятельство, казалось, Макса совершенно не волновало. Он не спешил прятаться и Алине соскочить с ветки не позволил. Только палец к губам прижал, призывая к тишине, и прошептал:

– Она налево свернет…

И фигура точно свернула налево, на мгновение пропав из виду. Она показалась вновь. И опять же исчезла.

– Не надо было приезжать! – Этот голос Алина узнала сразу. – Я же просила тебя!

Евгения.

Выходит, что вот это – Евгения?

А куда подевалась ее полнота?

– Не могла до завтрашнего дня подождать?

– Не могла. – А вот это глубокое контральто заставило Алину вздрогнуть. Это же… Да быть того не может! – Я ведь предлагала встретиться раньше, но у тебя дела…

– В доме полно полиции. Если бы я отлучилась…

Евгения не скрывала недовольства.

– Не мои проблемы, дорогая.

– Конечно, не твои… Господи, о чем я думала, с тобой связываясь!

Ответом на этот возглас стал смешок. Женщине ситуация казалась забавной.

– О деньгах, Женечка, исключительно о деньгах… Мы все о них думаем, увы, такова жизнь. Ты принесла?

– А ты?

– Тебе мало? Я ведь в прошлый раз оставила предостаточно.

– Я пролила.

– Не мои проблемы!

– Наши. – Евгения не собиралась отступать. – И если ты и вправду решила меня шантажировать, то, дорогая, подумай вот о чем. Зелье достала ты, и Марина к тебе на процедуры ходила… Поэтому, если хочешь, чтобы наше сотрудничество продолжалось, будь добра вести себя прилично…

– А ты не боишься?

– Что ты меня следом за Маринкой отправишь? Не боюсь! Видишь ли, я подстраховалась. Случись со мной несчастье, многое всплывет… И про ваш с Маринкой старый бизнес, и про маму мою…

– Давние дела.

– Срок по некоторым еще не истек. Да и не полиции тебе бояться надо, у них же у всех родственнички остались. Скорбящие. Некоторые до сих пор скорбят. Обрадуются, получив письмецо с твоими данными…

– Ну ты и стерва! – Женщина восхитилась.

– Как есть. Да про Раечку вы тоже забыли, сами устроились, а Раечку…

– Раечка давно…

Евгения засмеялась:

– Это ты другим заливай, что Раечка мертва. Матушка Раиса покаяться была рада, а покаяние ее нотариус заверил.

О чем они говорят? Алина ничего не понимает, а вот Макс слушает с явным интересом. Даже вперед подался. И главное, про Алину он будто бы и забыл.

Ничего.

Она не обижается.

– Поэтому, повторюсь, мы нужны друг другу. И денег я тебе дам. В качестве жеста доброй воли. Постарайся не потратить все сразу… Но взамен мне кое-что нужно. Вчера к вам привозили одну девицу, Алиной звать. С вывихом или растяжением, уж не знаю точно.

Алина встрепенулась.

– Была такая, – признала вторая женщина. – Ничего особенного, совершенно себя запустила. Кожа в отвратительном состоянии, про волосы вообще молчу…

– Молчи, молчание – золото. Надеюсь, ты ей лишнего не сболтнула?

Над поляной повисло молчание.

– Ну? – Евгении первой надоела тишина. – Я же просила, держать язык за зубами! Как вас вообще не посадили?! Чудом, не иначе…

– Да ничего я ей не сказала! Только что знала Маринку давно, что она ко мне ходила… Да успокойся! Ее не тем кремом намазали, перепутали, уродки криворукие. Сколько раз говорила, к моей косметике не соваться, так ведь не слушают. Она ничего и не запомнила, к Таньке поперлась, а та уже с ней поговорила, пара сеансов…

– Что ж, – задумчиво произнесла Евгения, – может, оно и к лучшему… Мутная девица…