Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5

Анализируя свое небывалое положительное перевоплощение, я поймал себя на мысли, что мой руководитель В.Н. Нарбеков — прекрасный психолог и учитель. Он своим перечнем вопросов вынудил меня заниматься прицельно и комплексно. У меня быстро выработался стиль добывания конкретной, а не попутной информации. Вначале я подумал, что это от него требуют доклад «наверх» информацию по такому большому объему. Значительно позже, занимая уже руководящие должности, я понял, что он имел другие возможности, минуя меня, получать любой объем информации.

Тем не менее, «варясь вроде бы в собственном соку», я уяснил, что мной управляют, направляют мои действия на достижение конкретных целей. Опыт работы в полевых, на грани боевых, условиях трудно переоценить. Несмотря на то, что опыт войны для практические и научные установки и критерии деятельности оперативного состава в боевой обстановке во время войны, все-таки в мирное время это нечто другое. А именно — мотивация происходящего на всех уровнях воспринимается неординарно, поскольку нет этапа психологического перехода от одного состояния к другому.

В десятых числах мая в район конфликта приехали мои руководители: заместитель начальника ОО КГБ СССР по Восточному округу полковник С.П. Инчин и начальник отдела отряда подполковник В.Н. Нарбеков. После моего доклада по все заданным вопросам, я в роли гида сопровождал своих руководителей по всему театру размещения войск, испытывая при этом большое внутреннее удовлетворение.

С.П. Инчин много меня заслушивал по оперативным вопросам, и, видимо, хотел убедиться в знании мною обстановки и ее оценке, по многим вопросам похваливал и вдруг совсем неожиданно по-отечески заявил: «Саша, ты молодец! Много и хорошо работаешь, но я тебе объявляю выговор «за пренебрежительное отношение к мерам собственной безопасности».

Сергей Петрович увидел мое смущение и провел воспитательную работу, о месте оперработника в войсках. Ему откуда-то стало известно, что я в составе пограничных нарядов и групп выходил на выдворение китайцев. Вообще, это было обычное явление для всех офицеров отряда, и я не исключение, воспитательная работа была продиктована горьким опытом, когда в силу обстоятельств войска оставались без оперработника.

Обстановка в районе заставы «Дулаты» благодаря политическим и дипломатическим переговорам разрешилась разводом военных сил. А именно, 18 мая рано утром мы не увидели ни одного китайцы на занятой территории, настолько скрытно и бесшумно они провели отвод войск.

Такой результат был достигнут, безусловно, благодаря большой работе руководства нашей страны, выдержке пограничного и военного командования, высокого духа рядовых пограничников, прозябавших в окопах, траншеях, блиндажах и палатках.

Трудно предположить, чем мог закончиться этот кризис.

Армейские подразделения вернулись в места постоянной дислокации, подразделения отряда на свои места.

На месте конфликта было оставлено небольшое усиление от ММГ (мотоманевренной группы. — Ред.), а затем построена новая застава.

После событий на заставе «Дулаты» в жизни особого отдела отряда произошли заметные изменения. Штат отдела значительно расширили, доведя до 7 человек.

Не могу не остановится на одном занятном эпизоде. Во время передачи мной подразделения ММГ новому сотруднику отдела, выпускнику ВКШ КГБ СССР лейтенанту Г.М. Вышнаревскому на месте майского конфликта произошла перестрелка с китайцами.

Пограничный наряд с поста наблюдения доложил, что китайский пастух совершил перегон скота и зашел на нашу территорию. Старший группы усиления майор Г.М. Звонарев связался с заставой «Тасты» и пытался разобраться с нарушителем. Командовавший заставой лейтенант А.С. Мулярчук выслал конный наряд во главе с сержантом Красиковым. Сблизившись с нарушителем, Красиков стал вынуждать его вернуться на свою территорию. В это время с китайского поста раздались выстрелы. Красиков получил смертельное ранение в грудь. Оставлять без реагирования такое поведение китайцев не стали, тем более, что остальной состав нарялда был на лошадях и представлял собой открытую мишень. Майор Г.И. Звонарев принял решение открыть отсекающий пулеметный огонь по скоплению военнослужащих у китайского поста. Десятиминутный огонь дал возможность составу наряда спешиться и скрытно уйти с места конфликта.

По данному инциденту на протест нашего погранкомиссара, китайцы ответили обвинениями в наш адрес, сообщив, что имеют потери среди местных жителей.

Так что передышка была недолгой и уже в августе произошло новое столкновение на участке заставы «Жаланашколь» Учаральского пограничного отряда.

Застава «Жаланашколь» для меня дорога, так как я ее своими руками обустраивал ее, исходил и исползал весь участок. Сопку Каменную знал очень хорошо».

Из воспоминаний полковника в отставке А.М. Паршина, в 1969 г. оперуполномоченного особого отдела по Уч-Аральскому пограничному отряду: