Читаем Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5 полностью

Во время боя мы по возможности оттаскивали к БТР трупы китайских солдат. Они были нужны как доказательство провокации. Мы вынесли с поля боя 19 трупов и двоих взяли ранеными. Один скончался в вертолете, у него было ранение, не совместимое с жизнью. А другой был ранен в плечо. Он потерял сознание, мы думали, что он мертвый. Позднее он пришел в себя. К 22 часам стемнело. Мы через переводчика разрешили китайцам забрать трупы с поля боя. Они ползали там с фонариками, собирали убитых.

В течение следующей недели мы нашли еще несколько трупов. Их трудно было найти сразу, так как высокая сухая трава, камни серые, форма у китайцев тоже серая. На второй день при прочесывании местности было найдено тело кинооператора. Он лежал в 30–40 метрах от сопки, при нем находилась кинокамера и несколько отснятых пленок. На пленках были кадры с митинга, как они собираются в бой, грозят кулаками в сторону советской границы. Были кадры пересечения границы, а также съемки того, как с нашей заставы выдвигаются ЗИЛы и бронетраспортеры — китайцы видели, как мы готовились к бою!!

Последний кадр на пленке — разворачивающийся БТР, из которого выпрыгивают солдаты. Потом из пулемета БТР открывается ураганный огонь, и съемка прекращается. Скорее всего, оба кинооператора были прошиты пулями именно из этого пулемета.

Также нашли китайца с РПГ — он охотился за бронетранспортером. Я так и не понял, чья пуля в него попала в кончик его гранаты, и граната взорвалась. Его обдало горючей жидкостью и он сгорел заживо. Его так и нашли в позе боксера. Другой китаец был с пулеметом — пуля попала ему между глаз, голова разлетелась, осталась только нижняя челюсть.

В общей сложности мы нашли 21 труп. Осмотр тел также показал, что китайцы шли в бой голодными. Их кишечники были пусты, а запасов пищи, которая имелась при них хватило на полдня. У каждого солдата была фляга воды и какая-то тестообразная масса — ни лепешка и даже не хлеб. В карманах каждого мы обнаружили цитатники Мао Цзе-дуна. А на груди — значки с его изображением.

Через месяц китайцам были переданы трупы их солдат. По законам международной конвенции они находились в деревянных гробах, и к каждому была прикреплена посмертная фотография и координаты места гибели. Координаты указывались, конечно, на глаз.

После того, как боевые действия закончились, нужно было отрабатывать все, что касается вооруженной провокации, собирать доказательства того, что это была китайская провокация и по крупицам восстанавливать, как все произошло.

Кроме того, моя задача была — направить имеющиеся оперативные возможности на выявление возможных фактов присвоения трофеев в качестве сувениров. Это значки, цитатники, элементы китайской амуниции, особенно оружие и боеприпасы. Требовалось также изучить настроение, реакцию солдат и офицеров на все происходившие, выявить случаи паники, малодушия и трусости, если таковые имелись, но таких фактов, к чести всех участников боя, выявлено не было.

Как я уже отмечал, один раненый китаец выжил. На вид это был тщедушный мальчишка, лет 15–16. На самом деле ему было гораздо больше — просто так выглядел. Он был как звереныш. Сначала врачей не допускал к себе. Никому не давался, выл от боли, потом его прооперировали, дали одежду — он не стал ее надевать. Отказывался от еды, ел только хлеб, сидел под одеялом и не спал. В палату к нему посадили караульного. Автомат не стали выдавать, только штык-нож. Пытался напасть на караульного, но силы были неравные. В госпитале китаец пробыл месяц, все стал есть, говорил отдельные слова по-русски. Поддерживал разговор о житье-бытье. К нему нормально относились. Наш народ не умеет долго ненавидеть. Через месяц его вернули китайцам, они через несколько дней вывели его на границу и демонстративно расстреляли за то, что он сдался в плен и посрамил тем самым высокое имя китайского солдата.

Несмотря на то, что мы готовились к провокации, она все равно стала для нас неожиданностью. Тем не менее, нападение удалось отразить, мы не позволили китайцам продвинуться далеко. Они прошли максимум на километр границы. Наши действия были признаны слаженными, а тактическом отношении — грамотными, в стратегическом отношении оценены как правильные

Наиболее отличившиеся были награждены орденами Красного Знамени, Красной Звезды, медалями «За отличие в охране государственной границы» и «За отвагу».

Китайцы рассчитывали отыграться на Жаланашколе за остров Даманский. Не получилось».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых тиранов
100 знаменитых тиранов

Слово «тиран» возникло на заре истории и, как считают ученые, имеет лидийское или фригийское происхождение. В переводе оно означает «повелитель». По прошествии веков это понятие приобрело очень широкое звучание и в наши дни чаще всего используется в переносном значении и подразумевает правление, основанное на деспотизме, а тиранами именуют правителей, власть которых основана на произволе и насилии, а также жестоких, властных людей, мучителей.Среди героев этой книги много государственных и политических деятелей. О них рассказывается в разделах «Тираны-реформаторы» и «Тираны «просвещенные» и «великодушные»». Учитывая, что многие служители религии оказывали огромное влияние на мировую политику и политику отдельных государств, им посвящен самостоятельный раздел «Узурпаторы Божественного замысла». И, наконец, раздел «Провинциальные тираны» повествует об исторических личностях, масштабы деятельности которых были ограничены небольшими территориями, но которые погубили множество людей в силу неограниченности своей тиранической власти.

Валентина Валентиновна Мирошникова , Илья Яковлевич Вагман , Наталья Владимировна Вукина

Биографии и Мемуары / Документальное