Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5

Среди многочисленных информаторов, они же зачастую и служебные связи поручика Земана, на которых он ссылается в донесениях, особо выделим А. Н. Удинцева. Оказавшись после революции на малой родине, 24-летний капитан серьезно влюбился и вскоре обвенчался с гимназисткой Е.И. Шевелевой в Екатеринбурге. В конце 1918 г. боевой офицер принял командование батальоном во вновь сформированном Ирбитско-Перновском полку, а со следующего года в чине полковника возглавил личный конвой Верховного правителя России, а его жена стала секретарем-машинисткой А.В. Колчака. Дружеские отношения с такой парой, несомненно, помогали «Джону» получать актуальные сведения о важных военно-политических событиях и особенностях процесса управления в высоких эшелонах власти. О степени доверительности свидетельствует зафиксированное упоминание руководителя конвоя о сопровождении адмирала «так называемой племянницей».

В числе ценных информаторов «Джона» оказался видный сибирский большевик Д. К. Чудинов, член Иркутского военно-революционного комитета, именем которого был вынесен смертный приговор А.В. Колчаку. Поручик Э. Земан встретился и подробно опросил Д.К. Чудинова о ситуации в губернской столице и передаче Политцентром власти чрезвычайному большевистскому органу власти 22 января 1920 г. Как вообще стала возможна встреча с комиссаром?

«Джон» в агентурном сообщении пояснил: «Д.К. Чудинов, лично мне знакомый по г. Екатеринбургу как партийный работник, сидевший два дня в тюрьме в моем ведении, <…> далеко стоит от всяких насилий»[628], — и нам придется принять объяснение за основу.

Было бы несомненно важным узнать, как сам профессиональный революционер, эсер Д.К. Чудинов, член ВКП(б) с весны 1919 г., объяснял свои отношения с чешской контрразведкой в Екатеринбурге и Иркутске. Известно, что его жена К.П. Чудинова с 8-месячным сыном была арестована чехословаками в Екатеринбурге, куда была послана для подпольной работы. Несмотря на провал, большевичка смогла сохранить партийные документы и деньги организации в сохранности. За неимением улик она была освобождена через две недели заключения и покинула Урал. В своих воспоминаниях она поведала, что «начальник чешской контрразведки из Екатеринбурга» узнал ее, когда она справлялась о повторном аресте мужа в Иркутске осенью 1919 г.[629]

Заметим, что названные источники и информаторы «Джона»-Земана были ровесниками или даже моложе 30-летнего чешского поручика. Несомненно, бывший университетский преподаватель обладал решительным характером, твердыми убеждениями и человеческим обаянием, совершенно необходимыми любому контрразведчику качествами для того, чтобы убедить ценных носителей информации в совместной тайной работе…

В ходе Первой мировой войны поручик Земан и майор Марино состояли на службе в разных армиях, но оба лояльно относились к России. После большевистского переворота и стремления Советской власти к сепаратному миру Франция взяла на содержание Чехословацкий корпус, планируя перебросить личный состав на Западный фронт. Таким образом, оба офицера с начала 1918 г. стали сослуживцами в рядах французской армии, которая выступила интервентом в Сибири. Подчиняясь одним военачальникам и уставам, свободно обмениваться знаниями обстановки, а при необходимости и служебными документами, чешские офицеры регулярно и открыто делились с французами данными в отношении общего противника: частей Красной армии на фронте и большевиков в тылу. Сложившееся деловое сотрудничество коллег Земана и Марино изначально не предполагало развитие отношений по схеме «вербовка агента в стане врага». Однако разновекторные политические процессы, зреющие заговоры внутри Российского правительства и армии Колчака, противоречия между монархическими, социал-демократическими партиями, общественными слоями и группами несли серьезные угрозы крупнейшему государственному образованию в азиатской части России и интересам стран Антанты. Конечно, руководство Франции было крайне заинтересовано в своевременном получении актуальной и достоверной информации на Урале и в Сибири. Поэтому многие донесения «тайного агента» посвящены «разборкам» внутри союзников: армии Колчака, военных миссий Франции и Британии на Востоке России, а также чехословацкого войска. Согласно личной оценке генерала М.К. Дитерихса, в столичном Омске сильно развилось «союзное шпионство». Теперь из секретных отчетов «Джона» мы знаем, что он был близок к истине.

Но в том-то и заключается форма деятельности органов разведки и контрразведки — глубоко и надежно прятать свои источники, способы и каналы получения конфиденциальной и секретной информации. Именно защита «тайных агентов» обеспечивает глубину проникновения в чужие тайны. Об этом как раз и свидетельствуют подробные отчеты «Джона» в отношении генералитета и Омского правительства.