Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5

Агентурный аппарат, как маньчжурского, так и русского секторов, под руководством официальных сотрудников отделения проходил специальную подготовку к выполнению заданий на территории СССР. На конспиративных квартирах миссии, называвшихся «дачами» (в г. Сахаляне, например, их было две), создавались краткосрочные курсы, на которых агенты изучали топографию, военное дело, способы перехода границы и маскировки, порядок охраны Государственной границы СССР, а в зимний период выезжали в лагеря для физической тренировки. По результатам обучения большинство из них свободно ориентировалось на местности, могло фотографировать, пользоваться компасом, преодолевать водные препятствия и пр.

Поиск и подбор кандидатов на вербовку проводились руководителями русского и маньчжурского секторов разведотдела ИРУ. Основное требование при привлечении к секретному сотрудничеству заключалось в политической благонадежности кандидата. Во время вербовки нередко применялись тактические приемы с использованием шантажа, обмана, угроз. В отдельных случаях агенты на территорию СССР перебрасывались принудительно. По поводу особенностей подбора кадров начальник сахалянского отделения полковник Т. Кондо показал: «…Комплектование разведывательного аппарата миссии происходило путем вербовки агентов из числа русских эмигрантов и китайцев, причем непосредственно перед вербовкой этих лиц изучали и при наличии у них необходимых качеств разведчика вербовали в состав агентуры военной миссии. Основное требование, которое мы предъявляли всем будущим агентам, — это лояльное отношение к Японии, безоговорочное выполнение приказов начальников. Кроме того, будущий агент миссии должен быть физически крепким, выносливым, грамотным, решительным, способным выйти из любого затруднительного положения»[662]. В связи с тем, что характер работы агентов-разведчиков был связан с частыми выездами, «мы принимали меры к тому, чтобы агентуру вербовать из числа одиноких лиц — холостяков, которые не были бы связаны с семьей», — уточнял военнопленный.

Полковник Т. Кондо также показал, что «военные миссии провинций для проведения воспитательной работы среди российских эмигрантов имели специальные отделы пропаганды, которые через печать, радио, кино и другие формы агитации проводили пропагандистскую работу среди русских эмигрантов, призывая их к преданности правительству Японии, Маньчжоу-Го и всемерной поддержке политики этих стран»[663]. Работа этих отделов направлялась на привлечение русских эмигрантов на сторону Японии, их использование в качестве военной силы в случае войны между СССР и Японией и упрочение положения японцев в этой оккупированной части Китая, обобщал начальник отделения ИРУ в г. Сахаляне.

В системе работы отдела агитации и пропаганды особое внимание уделялось политическому градусу воспитания населения Маньчжурии и, прежде всего, русской эмиграции. Стоит отметить, что неприязнь к советскому строю и большевикам отдельные, наиболее одиозные лидеры русской эмиграции в Маньчжурии, воспитывали даже у детей[664]. Сотрудники отдела посредством докладов, журналов, газет и пр. распространяли в среде русских эмигрантов заведомо ложные сведения о СССР, на случай военных действий заготавливали контрреволюционные листовки с целью их распространения на сопредельной территории. Большое внимание уделялось анализу материалов советской прессы[665].

Проводя подготовку к войне против СССР, отдел совместно с ГБРЭМ принимал активное участие в создании указанных выше «русских воинских отрядов», в которых эмигрантскую молодежь в т. ч. принудительно готовили к вооруженной борьбе против Советского Союза и разведывательно-диверсионной деятельности в тылу войск РККА. Опираясь на русские эмигрантские организации, японские спецслужбы периодически устраивали на приграничной территории антисоветские пропагандистские акции. В частности, этим занимался 1-й (культурно-просветительный) отдел ГБРЭМ[666].

Арестованный начальник БРЭМ в г. Сахаляне бывший полковник белой армии М.Е. Остроухов указывал, что идейное и политическое руководство филиалом бюро осуществлялось непосредственно начальником местного отделения ИРУ. Часть денежных средств, получаемых от отделения, расходовалось для идейного и военного воспитания русской молодежи, т. к. «в предстоящей борьбе главным образом против Советского Союза из среды этой молодежи готовились кадры разведчиков ЯВМ»[667], — подчеркивал М.Е. Остроухов. Впоследствии, как правило, они получали практические задания на сопредельной территории. Так, незадолго до начала Маньчжурской стратегической наступательной операции, в конце июля 1945 г., в СССР перебросили небольшой разведывательно-диверсионный отряд сахалянского отделения ИРУ. Однако, оказавшись на «своей» территории, русские граждане предпочли перейти на сторону советской власти.