Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5

Отец Петра, очень симпатичный, хороший человек, рассказывал нам, что в километре от деревни, в здании бывшей школы стоит гарнизон немцев примерно 40–50 человек. Немцы ночью в их деревню ходят редко, но днем бывают почти каждый день. Жел. дорогу охраняют тщательно, имеются засады, но места засад он не знал. По жел. дор. пути ночью ходят патрули. Хозяйка дала нам по куску хлеба, печеного картофеля без соли и кислого молока, мы с удовольствием поели, т. к. с утра ничего не ели, а хлеба вообще давно уже не видели. Беседовали и ужинали, не зажигая света. Виктор Корсак согласился истопить для нас баню, пока мы беседовали и ужинали баня была готова. Все мы давно не мылись в настоящей бане (я лично с момента перехода линии фронта) и маленькая, тесная баня с топкой «по-черному» показалась нам верхом блаженства, хотя мы мылись без мыла. Мыла не было ни у нас, ни у хозяев. Мылись по 3 человека сразу — остальные охраняли. Удовольствие — огромное. Кончили, когда уже рассвело. Ушли в лес, отдохнули и к обеду лесом подошли к линии жел. дороги. Расположились так, чтобы можно было наблюдать за жел. дорогой и изучать охрану моста. Поезда ходили не часто. По полотну и по тропинке возле полотна проходили ремонтные рабочие, полицейские и группы немцев. К вечеру их стало меньше. Мы рассчитывали увидеть засаду, если она будет выставлена возле того моста, за которым мы наблюдали. Мы видели одну группу немцев — 4 человека, которые в темноте прошли по полотну, но не остановились возле этого моста и скрылись в темноте. На фоне неба их силуэты были видны нам на расстоянии метров 50. Очевидно они шли на засаду, но не у этого моста. Вскоре по полотну прошла пара патрулей, которые примерно через полчаса прошли в обратную сторону. Мы считали, что это самый удобный момент для того, чтобы нам выходить на полотно. Подготовив заряды, мы втроем поднялись на откос, осмотрелись, вышли на мост и стали укреплять заряды. Остальные наблюдали по сторонам, чтобы мы, занятые подготовкой взрыва, не были застигнуты врасплох. На укрепление зарядов у нас ушло минуты 3, потом, при последующих операциях, мы научились делать это быстрее. Когда все было готово я подал сигнал, чтобы все покинули полотно, после чего поджег шнур и бегом кинулся от моста к тому месту, где были ребята. Теперь уже опасаться было нечего, так как никто, даже заметив заряд, не мог бы предотвратить взрыва. Заряд был укреплен на железой балке, на которой лежала рельса и была опасность поражения осколками при взрыве. Мост был длиною метров 7–8. Шнур был примерно 20 см. и это позволило мне добраться до канавы, в которой лежали ребята — метрах в 50 от моста, лег, через несколько секунд раздался взрыв. Над головой что-то просвистело. По сторонам послышалась стрельба — это немцы успокаивали сами себя. Мы быстро уходили от железной дороги в гущу леса.

Днем мы наблюдали за деревней, где жил отец Корсаков, в деревню днем немцы не проходили, видно им было не до этого. В сумерках мы опять зашли к Корсакам. Несмотря на то, что население боялось репрессий отец Корсака был доволен наше удачей и горд тем, тем что в этом участвовали его сыновья. Поужинали, и когда уходили он заметил, что сапоги мои совсем развалились. Он предложил мне лапти, говоря, что для лета эта самая лучшая обувь, особенно для партизана. Я переобулся, оставил ему остатки своих сапог и попросил сплести две пары лаптей чуть-чуть поменьше размером. Он обещал это сделать. Позже, каждый раз направляясь на задание в этот район, я получал две пары новых лаптей и таким образом имел даже «резерв» обуви.

Вторая операция была проведена примерно через две недели и почти ничем не отличалась от той, которую я сейчас описал. Такими взрывами ж. дор. выводилась из строя на 3–4 суток.

Через некоторое время (по-моему, в конце июля 1942 г.) я получил задание взорвать еще один мост на этой же дороге. Состав группы был в основном тот же, но в отряде появилось больше толу и была возможность увеличить заряд, чтобы произвести больше разрушений.

Встретившись с отцом Корсака, мы узнали, что обстановка изменилась, охрана значительно усилилась. К этому немцев вынудили предыдущие взрывы. Вдоль полотна железной дороги вырубался кустарник, для того, чтобы лучше просматривались подходы к линии железной дороги.

Обсудив положение, мы решили, не отдыхая выйти к рассвету к полотну железной дороги, чтобы иметь больше времени наблюдать за охраной. Мост, который мы намеревались взорвать на этот раз был примерно в 400 метрах от последнего места взрыва. По словам Петра Корсака, лес там не приближался к полотну близко, но был мелкий кустарник, который тянулся почти до полотна.