Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5

Изучив обстановку, мы уже знали, в каких деревнях можно появляться днем, не опасаясь доноса немцам, пользовались лошадьми, чтобы быстрее добираться до нужного пункта. Когда в первый раз мы пошли в леса и глубоко, чтобы пустить под откос поезд на железной дороге Фруя-Воропаево, то недалеко от бывшей польской границы войдя в деревню расспросили крестьянина, есть ли в деревне немцы. Он нам ответил, что сейчас нет, и вообще вечерами бывают редко (дело было вечером), полицейские бывают чаще. Мы пошли дальше и возле одного дома увидели на крыльце хорошо вычищенные не крестьянского покроя сапоги большого размера. Спросили у крестьянина, кому они принадлежат, чтобы предложить хозяину обмен, так как один из наших партизан (по прозвищу «Сынок») носил 45 размер и нигде не мог найти подходящие сапоги, хотя носил в мешке крой на сапоги. Крестьянин нам ответил, что это сапоги управляющего имением — голландца. Когда стали уточнять, он сказал, что два голландца присланы немцами, как управляющие имением, что они имеют винтовки и гранаты. Один из голландцев, со слов крестьянина, уехал в местечко, где стоял немецкий гарнизон, а другой дома. Он указал нам как пройти в его комнату. Когда мы втроем вошли в комнату, он сидел к нам спиной за письменным столом, на спинке стула висел его ремень с пистолетом. Он ни делал никаких попыток к сопротивлению мы взяли пистолет и стали с ним договариваться об остальном. Я и Николаев Саша (из отряда Мышко) знали несколько десятков слов по-немецки и кое-как мы договорились. Он отдал нам две винтовки, патроны, четыре немецких гранаты, мы взяли у него электрический фонарик. Крестьяне отзывались о нем неплохо. Поскольку это было организованное небольшое молочно-товарное хозяйство, то мы попросили голландца дать нам пару хороших лошадей с телегой, и продуктов. Он быстро и «охотно» все это сделал, уложив нам на телегу хлеба, масла, меду. К темноте мы двинулись в путь. Проехав около 15 км по безлесистой местности, мы зашли на хутор к одному поляку. Впереди была река, и нам нужно было знать, не охраняется ли мост. За рекой был лес. Поляк оказался работником одного пана, жил плохо. Отнесся к нам очень хорошо. Он сказал, что через речку есть только один мост, но он охраняется полицейскими. Обсудив положение, мы попросили его сохранить наших лошадей до нашего возвращения, так чтобы их никто не видел. Он задумался, но потом согласился. Мы ему намекнули, что в случае предательства ему не поздоровится. Нам пришлось воспользоваться лошадьми раньше, чем мы предполагали. Буквально на второй день в короткой стычке были ранены двое из нашей группы, насчитывавшей 5 человек: Валентик — в бок, так что не мог передвигаться без помощи, второй — легко в плечо. Кроме того, мы узнали, что по дороге Фруя — Воропаево временно не ходят поезда. Мы должны были возвращаться. Так, через двое суток мы с большими трудностями добрались до дома поляка, где оставили лошадей. Подходили очень осторожно, тщательно наблюдая и прислушиваясь. Все было тихо. Он нас не предал. С его слов полиция узнала о появлении партизан и активизировала свою деятельность в этом районе. Но они искали нас, конечно, в лесу. За остаток ночи мы, будучи все время в боевой готовности, быстро проехали безлесистый участок и утром уже были в наших «обжитых» местах. Валентика немножко подлечили и вскоре отправили в лагерь отряда. Примерно через месяц он снова ходил со мной на операции.