Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5

Основными местами трудоустройства бывших сотрудников стали уездные комитеты труда — 52 чел. (47,7 %). Другой универсальной структурой стали мобилизационные отделы — 27 чел. (24,8 %). Гораздо меньшее количество перешли на работу в хозяйственные органы — в губернский комитет (17 чел.) и в губернский военный комитет (1 чел.). По партийной линии пошли 6 человек — в парторганы (2 чел.) и в губком комсомола (4 чел.). Лишь один человек продолжил зарабатывать на жизнь «по месту прежней работы».

Таким образом, можно сделать следующие выводы.

1. Процесс реформирования провинциальных органов ЧК был достаточно радикальным. Об этом свидетельствует пример сильнейшей кадровой ротации при трансформации Тамбовской ЧК в отдел ГПУ.

2. В формировании кадров ГПУ особый акцент делался на перспективных молодых сотрудников, уже проявивших себя на оперативной работе. Ярким примером в этой ситуации является пример липецкого чекиста Д. Смирнова, начавшего службу в 16 лет конторщиком-регистратором в Липецкой ЧК, а уже через два года ставшим помощником уполномоченного по Борисоглебскому уезду.

3. Среди сотрудников ЧК было много случайных людей. При приёме новых сотрудников на работу большое значение имел «блат» — родственные связи, удачные знакомства, личная заинтересованность в конкретных людях. Часто единственным аргументом к работе в органах безопасности была принадлежность к партии большевиков.

4. Низкий уровень профессиональной квалификации. Практически 70 % выбракованных относились к оперативному составу. Основная характеристика их перевода на другую работу — малопригодность. При этом можно утвердительно сказать, что проявившие себя преимущественно на оперативной работе стали ядром новых подразделений ГПУ.

5. Представители белого движения предпринимали попытки внедрения в губернские органы ЧК — ОГПУ, но они были единичными и, как правило, неудачными.

6. Местные кадры составляли не более половины сотрудников. Эта доля ещё более уменьшалась среди оперативного состава и руководства. Это создавало определённые проблемы при работе «на земле», а также способствовало специфическим отношениям среди сотрудников, не влиявшим положительно на общие результаты работы и микроклимат в коллективе. Также в этом можно увидеть и определённое недоверие высшего партийного руководства молодого советского государства к местным управленческим кадрам, в т. ч. в органах госбезопасности.

Как видно из анализа проблем кадрового обеспечения Тамбовского отдела ГПУ во второй половине и конце 1922 г., профессиональный состав советских органов государственной безопасности был далёк от совершенства. Во многом это объясняет постоянные чистки в рядах чекистов и массовые репрессии 1930-х гг. — как среди самих сотрудников ВЧК — ОГПУ — НКВД, так и среди других категорий населения.

С.А. Терехов «Хожение по мукам» Михаила Стеценко. История одной операции крымских чекистов

16 ноября 1920 г. Русская армия навсегда покинула Крым, отправившись в изгнание. Но никто из тех, кто смотрел на остающийся за кормой родной берег не думал сдавать оружие.

Генерал-лейтенант П.Н. Врангель был уверен в скором возвращении на Родину. По его мнению, освободительный поход в Россию должен был состояться в течение ближайшего времени. В труднейших условиях на берегах Дарданелл он принимал все меры к тому, чтобы сохранить армию как боеспособную единицу, укрепить пошатнувшуюся дисциплину в войсках, предотвратить стремление беженцев вернуться в Советскую Россию.

Еще не успев прибыть в Турцию, белое командование уже обсудило на совещании на крейсере «Генерал Корнилов» возможность возобновления борьбы[248].

В течение 1921–1922 гг. генералом П.Н. Врангелем, его окружением и другими антибольшевистскими силами в эмиграции неоднократно обсуждались планы прямого военного вторжения в Россию.

Важная роль отводилась военным, диверсионно-террористическим организациям, подпольно существовавшим на территории Советской России. Разведывательные структуры Франции, Англии, Польши, белоэмигрантских организаций проводили активную работу по подготовке восстаний и мятежей в стране.

В документах белогвардейских спецслужб открыто говорилось, что будет поддержано любое антибольшевистское движение внутри России, имеющее целью свержение советской власти[249].

Разведывательные и контрразведывательные органы различных эмигрантских организаций с первых дней своего существования стали забрасывать на советскую территорию агентуру не только для сбора разведывательной информации, но и проведения террористических акций.

В качестве основного объекта разведывательных устремлений для белогвардейских спецслужб стало Черноморское побережье и Украина, так как именно они являлись в иллюзорных планах Врангеля и его окружения местами будущего пресловутого десанта и освободительного похода на Москву.