Тайная улыбка

– Взглянем на факты, – предложила я. – Я порвала с Бренданом. Далее: он обручается с моей сестрой. Я его на дух не переношу. Пойдем еще дальше: он живет в моей квартире. Отвратительно, что они живут в моей квартире оба. И наконец, мне приходится уехать. Итак, после ряда дней бесконечного маневрирования этот человек, при одном виде которого меня начинает тошнить, живет в моей квартире, а я становлюсь бродягой.

– Ты живешь здесь, – поправила меня Лаура. – А это не значит, что ты бродяга.

Я обняла ее и прижала к себе.

– Как чудесно, – проговорила я в порыве чувств.

Постороннему наблюдателю мы могли бы показаться двумя пьяными, которые выходят из бара после закрытия.

– Должна сказать, что мне довольно любопытно, – призналась Лаура.

– Что?

– Да этот Брендан. По твоим рассказам он выглядит таким ужасным монстром, что мне и вправду очень бы хотелось посмотреть на него. Это напоминает один из номеров старого цирка. Ты бы осмелилась взглянуть на бородатую женщину?

– Думаю, ты преувеличиваешь.

– Мне хотелось бы увидеть его в действии, – улыбнулась Лаура со смехом. – Хочется узнать, что нужно сделать, чтобы вызвать у тебя рвоту.

На следующий день я рано ушла на работу, потому что хотела, чтобы Тони и Лаура побыли вдвоем. Я вернулась в дом в Хэмпстеде, так как хозяева изменили свое намерение по поводу ремонта. Они решили, что им не подходит боковое освещение гостиной, и наконец остановили выбор на потолочном точечном освещении галогенными лампами. Венецианский кармин в спальне был слишком темный и, право же, слишком красный. Может быть, в конце концов они остановят свой выбор на цвете зеленого горошка. Владелец дома Сэм Бротон должен был прибыть во время ленча для обсуждения всех тонкостей, а я провела утро, занимаясь покраской дверей и плинтусов, нанося тончайший слой глянцевой белой краски на сереющее дерево.

Сэм Бротон только что прибыл из Сити, сообщив, что сможет мне уделить всего двадцать минут, если не меньше, и мы вместе с ним обходили весь дом, я делала соответствующие записи в блокноте, когда неожиданно зазвонил мобильный телефон.

– Извините, – сказала я Бротону. – Отключу его сразу, как поговорю. Алло?

– Миранда? Слава Богу, ты здесь!

– Ты позвонила в разгар совещания, мама. Перезвони через…

– Я бы вообще не позвонила, если бы ситуация не была чрезвычайной.

Я отвернулась от Бротона, на лице которого было написано нетерпение, он демонстративно посматривал на часы и, выглянув в окошко, разглядывал промокшую белку, неподвижно сидевшую на ветке растущего там каштана.

– Рассказывай.

– Мне только что позвонил репетитор Троя и сказал, что Трой не пришел.

– Но это же не чрезвычайный случай, мама.

– Он не приходит уже несколько дней… – Она сделала паузу. – Почти всю прошлую неделю.

– Это нехорошо.

– Все как раньше. Делает вид, что идет туда, но там и не появляется, Я-то думала, что он поправляется… – Слышно было, как она глотает слезы. – Очень волнуюсь, Миранда, Позвонила домой, но его там нет, или по крайней мере никто не снимает трубку, не знаю, где он и что делает, на улице холодно и идет дождь, – снова задыхаясь от слез, сказала она.

– Что же ты хочешь, чтобы я сделала?

– Я застряла на работе. На самом деле не могу уйти, и потом стоматологический кабинет очень далеко. Пыталась дозвониться в твою квартиру, но там только автоответчик. Поэтому решила, что ты сможешь быстро уйти и постараться найти его.

– Найти его?

За моей спиной Бротон зло откашлялся. Я услышала, как он прошаркал по доскам пола, недавно покрытым лаком, уличными ботинками с металлическими набойками.

– Тебе значительно проще уйти, Билл не будет возражать. А если случилось что-нибудь…

– Понимаю, но смогу ли я найти его? – засомневалась я.

– Больше не могу переносить все это, – не удержалась мама. – Достаточно долго была сильной. Слишком много для меня. Что с нами происходит? Я надеялась, что все налаживается.

– Все будет хорошо, – ответила я слишком громко. – Выхожу сию же минуту.

Выключила звонок и повернулась к Бротону.

– Мне нужно уйти, – отрезала я. Его взгляд стал еще более свирепым.

– Ты понимаешь, как дорого мое время? – спросил он.

– Очень сожалею, – повторила я.

И хотела добавить, что мое время тоже ценно, по крайней мере для меня. Но не стала. Я думала о Трое где-то там под дождем.

В первую очередь поехала в дом родителей. Рабочих там не было, хотя первый этаж имел вид строительной площадки, но ведь он и был строительной площадкой. Половина кухни оказалась под открытым небом. Везде была желтая лондонская глина. Я ходила из комнаты в комнату и звала его. В его спальне открыла занавески, вытряхнула скомканное пуховое одеяло и, положив, расправила, чтобы оно имело более привлекательный вид, если он вернется. На полу лежала открытая книга о миграции птиц. Заложила страницу кусочком бумаги и положила книгу на подушку.