Тайная улыбка

Слезы застилали мне глаза, я снова пошла быстрее, таща за собой Ника. Я знала, что скучать я буду, в сущности, не по нему, а только по тому, чтобы кто-то был рядом. Спешить домой с работы в страшном нетерпении. Вместе составлять планы. Просыпаться по утрам наполненной энергией, чувствовать легкость во всем теле. Быть желанной. Быть красивой. Быть влюбленной. Именно поэтому я не хотела, чтобы все кончилось. Я стала быстро моргать, пытаясь избавиться от жалости к себе самой.

– Побыстрее, – сказала я. – Становится слишком холодно.

– Миранда, послушай, если тебе необходимо остаться…

– Нет.

– …то это было бы прекрасно…

– Нет, Ник.

– Не знаю, почему ты вдруг так разобиделась, просто потому, что я не сразу…

– О нет, – сказала я. – Пожалуйста, не надо.

– Что?

– Ты знаешь.

– Не знаю. – Он поджал губы.

Неожиданно меня переполнило предчувствие, что если мы будем продолжать обмениваться друг с другом такими словами и дальше, то все может прекратиться прямо сейчас, и к наступлению ночи я окажусь в полном одиночестве.

– Пойдем и вместе примем ванну, – сказала я. – Хорошо?

– Да.

– Могу я остаться на ночь?

– Конечно. Я хочу, чтобы ты осталась. А если необходимо…

Я положила руку ему на рот:

– Ш-ш-ш…

– Лаура!

– Миранда? Привет.

Где-то издалека на заднем фоне доносилась музыка, голос Тони звал кого-то. Внезапно я заскучала по своей квартире, где сейчас Кэрри и Брендан сидели и ужинали перед телевизором. Я сказала им, что пойду повидаюсь с друзьями, но это была неправда, вместо этого я сидела в сыром маленьком кафе, расположенном дальше у дороги, допивая вторую чашку горького кофе, сожалея, что не оделась теплее.

– Неподходящее время?

– Совсем нет. Мы собирались поесть, но это прекрасно.

– Можно попросить об одолжении?

– Скажи мне.

– Но это огромное одолжение. Можно мне приехать и пожить у тебя?

– Пожить?

Раздался звонкий хрустящий звук, как будто она откусила кусок моркови или яблока.

– Разумеется. Сегодня вечером, ты имеешь в виду? Все в порядке?

– Да. Нет. Я хочу сказать, что все хорошо. Почти хорошо. И не обязательно сегодня вечером, может быть, завтра или послезавтра. Но на несколько дней…

– Подожди, не понимаю, что ты говоришь. Я еле слышу тебя почему-то, выкипает кастрюля. Не вешай трубку.

Пауза, затем выключили музыку.

– Теперь хорошо.

Я сделала вдох.

– С квартирой Кэрри и Брендана все провалилось, одному Богу известно почему, в результате они не могут уехать, поэтому должна я. – Я услышала, что мой голос стал громче. – Я должна уехать, уехать, или я сделаю что-нибудь ужасное. Заколю его кухонным ножом. Ошпарю кипятком…

– Представляю себе эту картину, – хмыкнула Лаура.

– Звучит ненормально, я понимаю.

– Немного. На какое время?

– Только на несколько дней.

Я прервала разговор, поскольку подошла молодая женщина с бритой головой и стала вытирать мой столик, подняв две кофейные чашки и поставив их затем на прежнее место.

– Надеюсь. Не знаю. Несколько дней, или одна неделя, или что-то около этого. Не более.

Так и мне говорили Брендан и Кэрри. А сейчас квартира переполнена их вещами, и вместо них переезжаю я. В моей груди поднялся стон возмущения.

– Тони не будет возражать? – спросила я.

– Это не имеет к нему никакого отношения, – вызывающе сказала Лаура. – И ты, конечно, можешь переезжать. Ты, кажется, сказала завтра?

– Если так годится.

– Прекрасно, не волнуйся. Ты бы сделала то же самое для меня.

– Я бы – да! – горячо сказала я. – Я постараюсь не мешать тебе. И Тони.

– Все это немного драматично, Миранда.

– Это как аллергия, – ответила я. – Я просто должна избегать его, тогда все в порядке.

– Хм-м, – только и смогла произнести Лаура.

Я не хотела больше кофе, но было слишком рано возвращаться домой. Я ходила по главной улице, пока не пришла к магазину, работающему круглосуточно, в котором продавали булочки с хрустящей корочкой, имеющие форму кольца. Я купила одну с начинкой из семги и мягкого жирного сыра, приготовленного из неснятого молока и сливок. Съела ее на тротуаре, мимо меня проходили толпы людей. Воскресный вечер, наверное, они все возвращаются домой, горячая ванна, какая-нибудь еда, приготовленная в печке, собственная постель.

– Я решила, что так будет лучше, – сказала я Брендану и Кэрри. – Вам тоже нужно побыть одним.

Кэрри села за кухонный стол и, подперев голову руками, внимательно смотрела на меня. Казалось, безоблачное счастье покинуло ее. На лице появилось страдальческое, тревожное выражение, какое у нее было в прежнее, самое тяжелое для нее время до встречи с Бренданом, внушившим ей, что она любима.

– Невозможно, Миранда, – произнесла она. – Разве это непонятно? Мы не можем допустить, чтобы ты уехала из собственного дома.

– Я уже обо всем договорилась.

– Но если Миранда так хочет, – мягко возразил Брендан. – Неужели тебе так неприятно, что мы живем здесь?

– Не в этом дело. Я просто подумала, что это самый простой выход из положения.

– Делай как хочешь, как считаешь правильным, – вспылила Кэрри. – Ты всегда поступаешь по-своему.

Потом она встала и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Мы услышали, как закрылась входная дверь.