Тайная уступчивость

Из глубины дома, где находится моя мама, доносится стук тарелок. Я следую за шумом по тускло освещенному коридору, в который редко попадает солнечный свет. На стенах висят фотографии моих родителей и меня, а на комодах и маленьких столиках, стоящих вдоль коридора, — предметы антиквариата.

Я захожу на кухню, где наконец-то стало светло от люстры над головой. Я вижу, как мама готовит яичницу на сковороде, и поворачиваюсь к ней, чтобы посмотреть на меня, все еще переводящего дыхание.

— Садись. Я приготовила тосты, яичницу и кофе. Если ты хочешь бекон, тебе придется приготовить его самой.

Ее тон звучит отрывисто, темные волосы рассыпаются по плечам, и она снова поворачивается к сковороде и взбивает яйца. Ее фарфоровая кожа блестит под светом люстры, а дорогие золотые браслеты звенят друг о друга.

— Спасибо. Где папа? — спрашиваю я, пробираясь к кухонному острову и усаживаясь на один из мягких барных стульев.

Стены в этой комнате абсолютно белые с золотыми акцентами. Шкафы приятного светло-кремового цвета, а приборы из нержавеющей стали в каждом углу делают эту кухню словно из каталога. Нетронутая и чистая, прямо как моя мама.

— Он в своем кабинете, проверяет электронную почту, просматривает учебные планы, прежде чем отправиться на встречу с остальными членами отдела. Ты слышала хорошие новости? Он новый заведующий кафедрой.

Я киваю и тянусь к стакану, стоящему на острове, подтаскиваю его ближе к себе, а затем беру кувшин. В кувшине есть небольшая чашка с нарезанными лимонами, готовыми к выжиманию. Я наливаю себе стакан и опускаю четвертинку лимона в холодную воду.

Я делаю долгий глоток. К сожалению, я забыла взять с собой на пробежку бутылку с водой.

— Это здорово для него, правда. Я забыла, что скоро начнется семестр, верно?

Мама кивает и выключает плиту, а затем направляется ко мне со сковородой. Я быстро беру тарелку, которую она поставила для меня, и поднимаю ее, чтобы она выложила на нее порцию яичницы. Рядом с ней лежит стопка тостов, и она осторожно поднимает один из них между наманикюренными пальцами, а затем кладет его рядом с яичницей. Выражение ее лица на миллисекунду становится кислым, но я все равно улавливаю это.

Какая-то часть меня хочет спросить ее, что я такого сделала, что расстроило ее из-за нашего простого общения, но я знаю, что лучше.

Я слабо улыбаюсь ей, пока она не приготовила свою тарелку и тарелку для моего отца.

— Да, три с половиной недели, а потом здесь будет сумасшедший дом. Ты знаешь, как это делается. Бумаги повсюду. Мы застрянем либо в своих офисах в кампусе, либо здесь.

Я киваю. Я беру вилку и начинаю накладывать яичницу на кусок тоста.

— Папа обычно так рано встречается со своим отделом? Я думала, они встречаются до начала занятий. Разве это не может быть электронное письмо?

Она смеется почти снисходительно, ее зеленые глаза сверкают.

— Нет, дорогая. Карлос предпочел бы встретиться лично, а не по электронной почте. Ты же его знаешь.

Я киваю, потому что знаю, что действительно знаю. Как бы он ни любил звонить и писать мне, он больше дорожит встречами лицом к лицу. Но Флорида была слишком далеко, чтобы я могла это сделать. Бывали моменты, когда я жалела, что переехала в колледж так далеко, что не могла навещать его, когда бы ни захотела.

— Почему бы тебе не отнести ему его тарелку? — спрашивает она, подталкивая ее к острову. Я откусываю несколько кусочков яичницы на тосте, затем киваю и беру тарелку. Я спрыгиваю с табурета и иду обратно по коридору, а затем резко поворачиваю направо. Там есть более короткий коридор, который ведет в ванную, спальню и кабинет.

Кабинет моей матери находится на втором этаже, где расположена их хозяйская спальня и комната для гостей. Третий этаж предназначен только для меня, как собственная квартира. Здесь есть выход на крышу, огромный шкаф, размером с комнату, спальня-люкс и собственная ванная. Единственное, чего здесь не хватает, — это мини-кухни.

Оказавшись перед кабинетом, я поднимаю руку и пять раз постукиваю по ней костяшками пальцев.

— Входите, — зовет голос. Я поворачиваю ручку двери и толкаю ее, пока не оказываюсь внутри. Я позволяю глазам привыкнуть к другому освещению и вижу своего отца, который чешет голову и склонился над стопкой бумаг.

— Завтрак подан, — говорю я, подходя к нему и ставя тарелку на стол.

Он поднимает глаза и сдвигает очки на переносицу, а затем улыбается. Его карие глаза находят мои, и он берет тарелку.

— Спасибо, принцесса. Как прошла твоя пробежка?

Я отступаю на несколько шагов и сажусь в одно из кожаных кресел перед массивным столом. Я перебираю пальцами на коленях. — Все прошло хорошо. Я действительно знакомилась с новыми жителями района.

Он кивает, доедая яичницу и откусывая от тоста. — Ух ты, твоя мама действительно знает, как сделать самые простые блюда экстравагантными.

Я закатываю глаза на его нирванические слова. Он всегда полон ими. Я убеждена, что это его академический мозг, который никогда не перестает брать верх. Он сказал мне, что я выглядела «изысканно» и «шикарно», когда много лет назад кружилась в гостиной в выпускном платье.