Тайная вечеря

Брат Бенедетто и приор Банделло долго не могли привести Маттео в чувство. Очнувшись, он по-прежнему был взволнован настолько, что с трудом выговаривал слова и дрожал всем телом от холода и страха. Он хотел только одного — чтобы они вместе как можно скорее покинули трапезную. «Это дело рук Сатаны», — бормотал он, не переставая плакать, под изумленными взглядами дяди и одноглазого Бенедетто. Убедившись в том, что им не удастся его успокоить, они уступили мольбам юноши и перешли в библиотеку. Библиотека отапливалась, и Маттео начал приходить в себя.

Вначале он отказывался говорить. Изо всех сил вцепившись в руку приора, он только отрицательно тряс головой в ответ на обращенные к нему вопросы. На теле мальчика не было ни ран, ни видимых ушибов. И его ряса, и он сам были выпачканы глиной, но было непохоже, чтобы он подвергся нападению. В чем же причина подобного состояния? Бенедетто спустился в кухню за горячим молоком и марципаном из Сиены, который в монастыре держали для особых случаев. Насытившись и согревшись, Маттео наконец разговорился.

Его рассказ привел монахов в изумление.

В этот день юный послушник, как обычно, пришел на Рыночную площадь, чтобы купить продукты для монастыря. Четверг был лучшим днем для покупки зерна и овощей, поэтому он взял несколько монет из кошелька брата Гульелмо и поспешил поскорее выполнить эту работу. Проходя перед величественным трехэтажным каменным зданием Дворца справедливости, возвышавшимся над площадью, он увидел огромную толпу людей. Они были чем-то взволнованы и, затаив дыхание, слушали торжественную речь оратора, взобравшегося на импровизированную сцену прямо перед портиками дворца. Поначалу Маттео не обратил внимания на происходящее. Уже собираясь уходить, он увидел оратора и остановился как вкопанный. Ему был знаком этот проповедник.

— Вот здесь, на этом самом месте отдал свою жизнь во имя Бога истинно верующий человек. Этот bonhomme [39], подобно Христу, пожертвовал собой за свою веру и за вас! Но ради чего? Совершенно напрасно! Вас нисколько не тревожит упоминание о нем! Разве вы не замечаете, как мы все более уподобляемся животным? Не видите, что равнодушие все более отдаляет вас от Бога?

Приор и одноглазый с трудом сохраняли спокойствие. Под описываемым Маттео портиком и был обнаружен труп брата Александра. Прихлебывая молоко, послушник продолжал свой рассказ. Когда он произнес имя проповедника, они пришли в еще большее недоумение. Маттео умолк в нерешительности. Человеком, порицавшим толпу зевак за то, что они погубили душу, не узнав посланников Всевышнего, был брат Гиберто. Немец-ризничий с волосами цвета тыквы, которому была поручена охрана ворот Санта Мария, в это утро оставил свои обязанности и принялся проповедовать на том самом месте, где оборвалась жизнь библиотекаря. Но почему?

Но самое странное было впереди.

— Вы все погибнете, если не отречетесь от сатанинской церкви и не вернетесь в лоно истинной религии! — все больше распаляясь, вещал ризничий. — Не вкушайте ничего, что происходит от совокупления! Откажитесь от мяса животных! Возненавидьте яйца и молоко! Уберегитесь от ложных таинств! Не причащайтесь и не креститесь понапрасну! Не повинуйтесь более Риму и задумайтесь над истинностью своей веры, если хотите спастись!

Одноглазый покачал головой.

— Брат Гиберто действительно все это говорил?

Приор попросил племянника продолжать. Маттео, немного успокоившись, поведал им, что когда ризничий заметил его, он резко соскочил со своего импровизированного алтаря и, поймав мальчика за загривок, обратился к толпе.

— Вы все хорошо видите его? — вопрошал он, тряся мальчика, как мешок. — Это племянник приора Санта Мария делле Грацие. Если сейчас, пока он еще ребенок, никто не наставит его в истинной вере, что с ним станет? Я вам отвечу. Он превратится в такого же слугу Сатаны, как и его дядя! В проклятого богоотступника! И увлечет за собой к погибели сотни таких простофиль, как вы!

Приор сурово нахмурился.

— Он так и сказал? Ты уверен, сыпок?

Послушник кивнул.

— А потом он меня раздел.

— Раздел?

— И поднял, чтобы все меня увидели.

— Но для чего, Маттео? Зачем он это сделал?

От воспоминания глаза мальчика увлажнились.

— Не знаю, дядя. Я... я только услышал, как он кричал им, чтобы они не верили, что ребенок чист только потому, что еще не утратил невинность. Что мы все приходим в этот мир, чтобы очиститься от греха, и, если мы этого не сделаем в этой жизни, нам вновь придется вернуться в эту скорбную юдоль презренной материи, и наше существование будет более несчастным, чем раньше.

— Реинкарнация — это не христианская доктрина! — запротестовал одноглазый.

— Зато это доктрина катаров, — остановил его приор. — Не перебивайте его, брат.

Маттео вытер глаза и продолжил:

— Потом... потом он сказал, что, хотя братья этого монастыря исповедуют сатанинскую религию, следуя за Папой, который поклоняется древним богам, эта обитель вскоре превратится в маяк, который поведет весь мир к спасению.

— Он так сказал? — одноглазый нахмурился. — А он объяснил, как именно это произойдет?