Тайная война против революционной Кубы

Выбор этого города объясняется несколькими причинами. В частности, заговорщиков привлекали некоторые социальные и географические особенности Тринидада. Население этого патриархального города, где господствовали различные религиозные секты, в тот период весьма настороженно относилось к Революционному правительству. Руководители сект сеяли тревожные слухи, будто при новой власти верующие подвергнутся гонениям за свои религиозные убеждения. Подобные настроения были характерны для всей прилегающей к Тринидаду обширной гористой зоны Эскамбрай, где преобладали крупные хозяйства табаководов. Организаторы заговора явно рассчитывали использовать в своих целях и страхи сектантов, и недовольство местных богатеев.

Но главные соображения связывались с тем, что, во-первых, лесистые горы Эскамбрая представляли собой, по мнению заговорщиков, отличный плацдарм для развертывания военных операций против правительственных войск, а во-вторых, рядом с Тринидадом находился полевой аэродром с бетонированной взлетно-посадочной полосой.

«Важные события», предсказанные американской печатью, развертывались с калейдоскопической быстротой. 9 августа, то есть на другой день после ареста «пре

зидента» Тельяэче и его «правительства», заговорщики предприняли серию террористических актов в столице: из быстро проезжавших автомобилей стреляли по вилле, где жил Фидель Кастро, по штабу моторизованной полиции, стреляли близ казармы «Сан-Амбросио», около станции «Скорой помощи» в Ведадо и в других местах. Так продолжалось несколько дней.

Одновременно радио Санто-Доминго вдруг обрушилось с яростными нападками на Батисту: Трухильо явно старался создать впечатление, будто батистовцы, которых он поддерживал, не имели ничего общего с «зловещим диктатором».

Еще не смолкли «психологические залпы» доминиканского радио, как американские корреспонденты передали из Гаваны сообщения о «вторжении» на Кубу групп «освободителей» и о начале «мятежа» на самой Кубе.

«Небольшие вооруженные отряды из Доминиканской Республики высадились с моря и из транспортного самолета... Они предприняли безуспешную попытку освободить заключенных на острове Пинос...— телеграфировал, например, корреспондент Ассошиэйтед Пресс 10 августа.— В битве с мятежными войсками в Сьенфуэгосе... два заговорщика были убиты, а 15 других захвачены».

Один из контрреволюционеров, принадлежавший к «Белой розе», даже официально заявил корреспонденту майамской газеты «Ньюс», что в центральной части Кубы началось широкое выступление против Революционного правительства и что «повстанцами» являются прибывшие из Доминиканской Республики бывшие батистовские офицеры и солдаты, а также «дезертиры из армии Кастро». По словам этого контрреволюционера, отряд специального назначения захватил город Тринидад и расположенный поблизости аэродром; свежие подкрепления перебрасываются по воздуху.

Между тем по Гаване и по всей Кубе контрреволюционеры распространяли тревожные слухи. Они еще больше нагнетали напряженность, порожденную сообщениями об арестах среди заговорщиков и пальбой террористов. Говорили разное: и что Фидель Кастро ранен, и что он вообще покинул страну, и что «повстанцы» начали наступление на Гавану. А 10 августа радио Санто-Доминго передало следующее сообщение: «Наша инфор

мационная служба сообщает, что генерал (?!) Фидель Кастро скончался и что город Сантьяго-де-Куба находится в руках революционеров. Да здравствует Куба! Да здравствуют свободные кубинцы!»...

Что же в действительности происходило на театре военных действий в районе города Тринидад, понять и вправду было невозможно. Из провинции Лас-Вильяс поступали противоречивые сообщения о столкновениях между «мятежниками» и правительственными войсками, о том, что с обеих сторон есть убитые и раненые. Жителям Гаваны и других районов страны приходилось довольствоваться скупыми официальными сообщениями, ибо распоряжением правительства телефонная связь с провинцией Лас-Вильяс была прекращена. Фидель Кастро отменил свое выступление по телевидению, назначенное на 11 августа, и вместе с Раулем Кастро вылетел в Сьенфуэгос.

«Столица охвачена атмосферой возрастающей напряженности»,— сообщил из Гаваны корреспондент Юнайтед Пресс Интернейшнл.

Прошел день. Затем время сорвало с календаря еще несколько листков. Фидель Кастро и его брат Рауль нигде не появлялись. Молчала канцелярия Президентского дворца. Молчали дежурные в военном лагере «Ли-бертад», которых одолевали телефонными звонками иностранные журналисты. Напряжение достигло предела...

И вот 14 августа в 10 часов вечера кубинцы увидели на экранах телевизоров улыбающееся лицо премьер-министра. И сразу всех охватило чувство облегчения: «Все в порядке!» Миллионы людей на Кубе и за ее пределами с нетерпением ждали рассказа Фиделя Кастро о событиях минувших дней. И когда он начал говорить, возник смех. Чем больше он говорил, тем громче становился смех. К концу его пятичасового выступления смеялись все: смеялся сам Фидель Кастро, смеялись кубинцы, в конечном счете смеялся весь мир.