Тайная война воздушного штрафбата

До поры всё шло по плану. Атакующая двойка, чьи машины механики накануне сверху покрыли камуфляжной краской под наземный ландшафт, держалась далеко в стороне. Ударная пара пряталась в складках местности, чертя круги и петли над самой землёй в ожидании своего выхода. Важно было до поры оставаться незамеченными вражескими станциями радиолокационного наблюдения. Десятки их операторов с американских авианосцев в Жёлтом море и наземных пунктов контроля за воздушным пространством внимательно следили за отметками на своих обзорных экранах, готовые оперативно предупредить своих лётчиков о возникшей угрозе. Но пока «Большой глаз» видел то же, что и пилоты четырёх «Сейбров», которые уже заметили под собой «возвращающиеся» за линию фронта МиГи и начали пикировать на «ничего не подозревающих, беспечных» русских.

Как только янки «поехали» вниз, пара Рублёв — Кузаков выскочила из засады, перейдя в стремительный набор высоты. Парни в кабинах «Сейбров» были так увлечены маячившей перед ними лёгкой добычей, что им просто было недосуг оглянуться. А наземные службы сработали с небольшим опозданием. Молниеносным броском МиГи ударной пары атаковали противника со стороны солнца. Рублёв сразу короткой очередью в упор срубил командира группы, потратив на уничтожение «Сейбра» не более трёх снарядов. Один из них разорвался на стыке фюзеляжа с крылом, оторвав плоскость вражеской машины. «Сейбр» закувыркался волчком и провалился вниз.

Теперь предстояла ювелирная работа. «Охотники» заранее на предполётном инструктаже договорились, что, ошеломив противника первым наскоком, дальше по выбору командира «отожмут» от неприятельской группы один из их истребителей, возьмут его в «коробочку» и погонят на свой аэродром. Бывалым воздушным бойцам известно, что некоторые молодые и не слишком опытные пилоты, внезапно попав в чрезвычайную стрессовую ситуацию, могут впасть в ступор, начисто лишиться инициативы. А в таком состоянии лётчик — или труп или пленник, третьего не дано.

Рублёв с Кузаковым первыми пристроились в хвост одному американцу и стали постепенно подтягиваться к нему. Оправдывая надежды советских «охотников», янки особо не пытался уйти от преследований. Он почти не маневрировал, механически выдерживая свою машину в режиме горизонтального полёта.

Вскоре подошла пара Одесса — Сынок. Теперь, даже приди американец в себя и попробуй сбежать, ему просто некуда было деваться — МиГи окружили его со всех сторон…

Лёня Красавчик смачно живописал Борису Нефёдову, как ослепительно сверкал у него в тот момент под крылом полированный фюзеляж взятого в тиски «Сейбра» с надписями «USAF» на плоскостях и с каким ужасом вражеский лётчик в огромном, ярко расписанном шлеме смотрел на сомкнувшихся вокруг него врагов. Его уцелевшие товарищи отвесным пике ушли в сторону моря.

И тут охотники услышали призыв о помощи. В наушниках раздался вопль: «У меня на хвосте шесть "ковбоев"! Есть повреждения. Прошу помощи. Если кто рядом, помогите! Товарищи, спасите!!!»

В первую секунду Рублёв решил, что это вражеская обманка, ибо голос в эфире странно выговаривал русские слова, словно читал с листа иностранный текст. Но как вскоре выяснилось, на помощь звал китайский лётчик, обучавшийся несколько лет назад лётному делу в СССР. Отсюда странный акцент. С командного пункта быстро обрисовали ситуацию. Китайский инструктор вместе с корейским курсантом вылетел с одного из тыловых аэродромов на двухместной учебно-тренировочной спарке. Внезапно в ходе планового учебного полёта они заметили вражеский самолёт-разведчик. Сидящий на заднем кресле лётчик-инструктор стал убеждать своего курсанта выполнить тактически перехват. Впрочем, 17-летнего мальчишку долго уговаривать не пришлось, он азартно бросился преследовать улепётывающего крылатого шпиона. Понять их было несложно. Как у северокорейцев, так и у китайцев за каждого уничтоженного «империалистического ястреба» полагалась наградная норма риса, которую с оказией можно было отослать родным. Бывало, что, не рассчитывая сбить врага обычными способами, молодые лётчики в первом же бою скопом бросались таранить противника, лишь бы спасти от голодной смерти родителей, братьев, сестёр, оставшихся в обнищавших до крайности деревнях. Больше всего от таких «банзай-атак» страдали экипажи американских бомбардировщиков, которые не имели возможности подобно коллегам-истребителям увернуться от прямолинейных наскоков новых камикадзе.

Впрочем, судя по призывам о помощи, в данном случае китайский майор и северокорейский Сови (младший лейтенант) не имели намерения жертвовать собой. На их спарке имелась пушка. А на американском разведчике RB-45C Tornado вместо пушек лишь батарея специальных фотокамер. Так что резон без особых хлопот подстрелить ценную «птичку» вроде бы имелся. В экипажи подобных машин часто входили высокопоставленные офицеры разведки в ранге вплоть до полковника.