Тайная жизнь Джейн. Призрак

– Приятного аппетита, сэр. – На лице Колина отразилась тень улыбки. – Экспресс идет больше трех часов, а на завтрак у вас осталось… девятнадцать минут.

Уговаривать Ричарда не пришлось. Есть с утра хотелось до невозможности, а пить – еще больше. Мерзость, которой он надышался, устроившись ночевать в комнате Джеймса, вызвала жуткую жажду.

С аппетитом позавтракав, Дик в сопровождении камердинера отправился на станцию.

По дороге они собирались обсудить новости, поэтому пришлось разориться на купе первого класса и дать некоторую сумму проводнику, чтобы тот никого к ним не подсаживал. Накануне камердинер очень поздно вернулся из Тингейма, поэтому Ричард знал лишь самые важные новости. И конечно, теперь он хотел услышать подробности.

Расположившись на мягком диванчике напротив хозяина, слуга, не дожидаясь лишних вопросов, приступил к рассказу:

– Направив нас к сержанту Берду, инспектор Стрикленд оказал всем огромную услугу. В полицейском участке мы с Гиббсом получили исчерпывающие сведения о единственном поверенном Тингейма. Как оказалось, родился он в семье преуспевающего фермера, но был четвертым из сыновей. Перспективы на наследство, как вы понимаете, выглядели туманными. Когда настало время, Мэтьюс уговорил отца отправить его помощником к ныне покойному мистеру Фергюсону, который в то время был поверенным в Тингейме. Почти десять лет Мэтьюс работал за пять кингов в год, но время зря не терял, осваивая профессию. В маленьком городке много ли нужно? Дела типовые: оформление наследства, дарственные, договора, простейшие тяжбы. Спустя десять лет Мэтьюс уговорил нанимателя заключить с ним контракт на обучение. Еще три года он работал бесплатно, потом пару лет был помощником мистера Фергюсона, ну а когда тот решил уйти на покой, получил в наследство всю практику за неимением других претендентов. Вот такой длинный и тяжелый путь к очень среднему достатку.

– Пока не понимаю, чем именно нам помогло знание биографии Мэтьюса, – признался Ричард.

– Скажите, сэр, – Колин откинулся на спинку диванчика, – если бы вы приложили массу усилий, чтобы выбраться в люди, вы смогли бы вот так просто пожертвовать всем этим ради… скажем, хорошего знакомого?

– Зависит от условий, – уклончиво ответил Дик, вспомнив о своей ситуации, – и от знакомого.

– Не забывайте о том, что вы – джентльмен, – уточнил камердинер, – а Мэтьюс – сын фермера. Люди из народа более прагматичны. Не говорю, что они непорядочны, вовсе нет, но они умеют вовремя остановиться… со всем уважением, сэр. – Колин еле заметно склонил голову.

– Это абстрактные размышления или ты что-то хочешь сказать относительно меня самого? – насторожился Ричард.

– Нет, сэр, – покачал головой слуга, но лицо у него при этом было столь выразительное, что Дик понял – хочет… и сказать, и даже отчитать, но блюдет субординацию.

– Ладно, говори! – приказал Ричард, понимая, что скорее всего еще пожалеет о своей уступчивости.

Помолчав немного для пущей значимости, Колин произнес:

– При всем уважении, сэр, мне кажется, что в последние дни было принято слишком много решений, которые не пойдут вам на пользу.

– Ты о том, что я расторг помолвку с мисс Тальбот?

– И об этом тоже, сэр.

– А о чем еще?

– О том, что вы сейчас здесь, сэр.

– Ни слова больше! – решительно остановил его Ричард. – В отличие от всех остальных ты должен понимать простую истину – барристером мне уже не быть. И дело не в том, готов я к экзаменам или нет. Дело в том, что дисциплинарная коллегия не пропустит мою кандидатуру. Уверен, Тальботы приложат к этому все усилия…

– Дисциплинарная коллегия проголосует за вас. – Глаза Колина весело блеснули. – Ваша репутация по-прежнему чиста, как стеклышко в монокле высокородного лорда.

– С чего ты взял?

– Вы, сэр, позволили мне привести в исполнение некий… план действий. Забыли?

– Нет, но…

– Я своих слов на ветер не бросаю, сэр, – склонил голову Колин. – Позволено ли мне будет говорить откровенно?

– Говори, – тяжело вздохнул Ричард, не очень-то желая слушать нравоучения, но понимая, что они, скорее всего, справедливы.

– Вы хорошо знаете право и неплохо ориентируетесь в прецедентах, но красноречие – не ваша сильная сторона… при всем моем уважении, – ответил камердинер. – Между тем оно не менее, а то и более важно в профессии барристера, чем знание теории. Участие в учебных судебных процессах очень помогло бы вам в подготовке к экзамену.

– Ты прав. Во всем. В том числе и в том, что я джентльмен. А граф Сеймурский – мой друг. В выборе между мантией барристера и другом я выбираю друга.

– К сожалению, все не так однозначно, сэр, – покачал головой Колин. – Может статься, ваш выбор не имеет смысла, потому что и мантия барристера, и судьба вашего друга находятся на одной стороне. Я не знаю наверняка, но вполне возможно, вы упустили из вида одно обстоятельство.

– Какое именно?

– Покушение на мистера Максвелла.

– Поясни, – попросил Ричард.