Тайная жизнь Карла Юнга

Какое значение мог иметь для Юнга и его тайного тождества с Митрой образ последнего, умерщвляющего быка? Давайте сперва представим себе классическую тавроктонию — единственный образ, обнаруживаемый во всех культовых местах митраизма и являющийся основной митраической иконой: Митра обычно изображен с фригийской шапкой на голове (подобная войлочная шапка свидетельствовала о том, что ее носитель из восточных провинций Римской империи). Его левое колено находится на спине быка, которая сильно им придавлена. Своей левой рукой он удерживает голову быка за ноздри, а правой он умерщвляет быка, погружая в его шею кинжал или копье. Накидка Митры обычно вздымается у него за спиной в искривленной форме и на ее поверхности порой нанесены семь звезд — семь планет, известных античному миру. Обычно имеется изображение скорпиона, атакующего яички быка, но представлены также и другие фигуры, а именно: змея, собака, ворон и иногда лев и чаша. Кончик хвоста быка имеет форму пшеничного зерна. Два факелоносца — Каут и Каутопат — одеты подобно Митре и держат факелы направленными вверх (Каут) и вниз (Каутопат).

Весьма занятной теорией относительно значения тавроктонии является астрономическая интепретация, предложенная Улансеем. Ее ключевым компонентом является тот факт, что весеннее и осеннее равноденствия приходятся на период одного из двенадцати зодиакальных созвездий и снова проходят по зодиаку приблизительно каждые две с половиной тысячи лет. Начиная приблизительно с 4000 г. до н.э., предварение весенних равноденствий передвинулось из Тельца через Овен к Рыбам, а вскоре окажется в Водолее. Открытие предварения равноденствий привело стоиков из Тарсы к "предположению о существовании божества, ответственного за этот новый космический феномен, божества, способного изменять структуру всего космоса и потому обладающего великой властью"[291]. Этим божеством был Митра и он изображается убивающим быка потому, что этот акт символизирует конец космической эры Тельца, непосредственно предшествовавшей эпохе рождения Митры.

Митраическая тавроктония неоднократно исследуется автором Wandlungen в роковой главе под названием "Жертва". Этот образ очевидно имел для Юнга глубокое значение. Его интерпретация заключалась в том, что Митра одновременно является "и приносящим жертву, и самой жертвой", но "он приносит в жертву лишь свою животную природу, свою инстинктивность"[292].

Но в тексте содержится и иной слой значения. В MDR Юнг сообщает, что раздумывал два месяца перед тем как начать писать эту главу, потому что понимал: его новые идеи относительно природы либидо приведут к окончанию его взаимоотношений с Зигмундом Фрейдом. К 1912 г. Юнг уже в течении как минимум двух лет был занят непрерывными поисками смысла тавроктонии, и на некоторое время эта проблема увлекла и Фрейда. Этот образ встречался повсеместно: от Шотландии до Италии и Анатолии; он явно что-то означал. Убийство быка, скорпион, бьющий его яички и т.д. были символами, требовавшими психоаналитической интепретации.

Как показывает их переписка, Фрейд и Юнг не могли прийти к согласию по поводу значения митраических мистерий. А их расхождение во взглядах на тавроктонию послужило явным признаком того, что в личной символической системе Юнга митраизм доминировал над психоанализом. В письме, посланном в июне 1910 г., т.е. через месяц после первой публичной лекции Юнга о психологическом истолковании мифологического и митраического материала, Фрейд предложил ему свою собственную интерпретацию умерщвления быка. Это было "убийство животного эго человеческим эго, подобно мифологической проекции вытеснения, при которой сублимированная часть человеческого существа (сознательное эго) приносит в жертву (с сожалением) свои могучие влечения"[293]. Юнг не согласился. Вместо этого он сказал Фрейду: "должно быть что-то чрезвычайно типичное в том факте, что основной символ плодородия, полезное и всеми признаваемое (а не подвергающееся цензуре) alter ego Митры (бык) убивается другим сексуальным символом. Самопожертвование совершается и добровольно и вынужденно (тот же самый конфликт, что в случае со смертью Христа)"[294].

Здесь мы видим зарождение у Юнга вежливого, но непоколебимого отрицания Фрейда: он отказывается от психоаналитического подхода к бессознательному как к цензору, предотвращающему осознание инстинктов и вместо этого выдвигает более языческую интерпретацию, рассматривающую митраического быка в качестве признанного alter ego Митры.