Тайная жизнь разведчиков. В окопах холодной войны

— Я кончал военно-морское училище имени Фрунзе, еще до войны, дипломов тогда не писали. Да и сейчас — только в инженерных…

Чтобы поддержать беседу, я спросил:

— Какое ваше БЧ, боевая часть? Я — артиллерист, а вы?

— БЧ-3. Кончал и ходил на эсминце по линии минно-торпедной боевой части. Но после гибели моего эсминца в Таллинском походе в сорок первом работал в контрразведке. Пришел в органы в блокадном Ленинграде.

— В училище у нас в роте половина ленинградцев-блокадников…

— Между прочим, как и ты, в блокаду я начал помогать ловить немецких диверсантов, а уже потом меня пригласили в контрразведку.

— Я еще не в органах. Надо кончить училище.

— Кончай, кончай — и к нам? — улыбнулся адмирал, поглядывая на Василия Ивановича, который согласно кивал головой.

Я понимал, что эти два опытных в своих делах человека имели какой-то замысел в отношении меня. Даже стал подумывать, что они уже сейчас привлекают меня в органы. Но…

— Можно я буду называть тебя Максимом? — неожиданно спросил адмирал. И после моего кивка добавил: — Помоги нам еще раз. Нужно… Очень нужно. А?

— Смогу ли я? И в чем?

— Не буду скрывать: мы интересовались тобой в училище. Отзывы хорошие. Кроме того, ты выдержал серьезный экзамен…

— Экзамен?

— Да, именно экзамен… На болтливость. От тебя не ушло в среду курсантов и офицеров ничего из того дела, с Борисом. Ты даже не создал атмосферы повышенного внимания к этому делу своим таинственным молчанием…

Я выжидательно молчал.

Помедлив, адмирал сказал:

— У нас к тебе есть задание. Весьма сложное. Ты понимаешь, что задание по линии органов тщательно готовится и один из главных пунктов такого задания — исполнитель его. А его-то чаще всего трудно подобрать…

— Почему остановились на мне? Что вас заставляет довериться мне?

— Предыдущее знакомство с тобой, а если примем — через дела…

— Хорошо. Я слушаю.

— Ты будешь стажироваться в кормовой группе зенитных автоматов. На командира зенитной батареи — это шестнадцать установок, или тридцать два ствола. Это — десятки матросов и старшин.

Адмирал сделал паузу, готовясь приступить к главному.

— На батарее нет заместителя командира. Мы его перевели на другой корабль, расчищая место для тебя…

— Для меня?

— Да, да. Для тебя. За два месяца пребывания в этой должности ты должен близко сойтись с командиром батареи. Очень близко…

— Но зачем?

— Вот в этом-то и есть задание. Этот человек, возможно, с двойным дном. По крайней мере, многое говорит об этом.

Озадаченно я молчал. Еще за несколько минут до этого момента я подумывал, что откажусь, если речь пойдет о работе против моих товарищей по училищу. Но все обернулось таким образом, что отказаться можно было только по трем причинам: или боюсь, или не хочу помочь органам, или сомневаюсь в своих силах.

Два контрразведчика, образно выражаясь, загнали меня в угол и уже не сомневались в моем согласии. И я их не разочаровал. Все, что я мог сказать, было:

— Справлюсь ли я? Вы уверены в этом?

Их тоже можно было понять: вначале согласие, а потом задание. А для меня задание — «кот в мешке».

— Тогда — вот. Смотри эту подборку материалов. Ты, кажется, изучаешь английский? Кое-что разберешь…

Адмирал положил передо мной папку, а сам деликатно отошел с «моим» особистом к дальнему окну кабинета с видом на Неву.

Я открыл папку: короткие печатные заметки, вырезки из английских газет, журналов, фото людей, военных и гражданских, в спецкостюмах аквалангистов, схема какой-то гавани, фото нашего крейсера…

Я стал просматривать материалы более внимательно. Первой была заметка из «Санди таймс» от апреля прошлого года. На фото был изображен обезглавленный труп аквалангиста. Говорилось, что найдено тело Бастера, известного в годы войны командира группы подводных пловцов. Он погиб в результате «повреждении акваланга о металлический мусор, валяющийся на дне бухты» Портсмут. Крейсер на фото был «Орджоникидзе», тот самый флагман, на котором я должен был стажироваться. Под фото стояла дата — «Апрель 1956 года. Портсмут. Англия». Фон фотографии говорил о какой-то иностранной гавани. Я вспомнил, что этот крейсер был в прошлом году с визитом в Англию — туда выезжали Никита Хрущев и министр обороны Николай Булганин.

На схеме — местоположение крейсера в бухте и пунктирные линии вокруг него. Мелькнула мысль: это обозначено движение того, мертвого, английского аквалангиста. Другое фото: какой-то прибор. Ага, вот. Надпись — «навигационный датчик наведения субмарин на крейсер».

Итак, наш крейсер, прибор наведения и погибший аквалангист. А при чем здесь я?

— Твое дело заключается в следующем… — прервал мои мысли адмирал, увидев, что я перелистываю дело снова и снова.

— Мне как-то не по себе: я ведь артиллерист, а не спец по подводному плаванию.

— Ты будешь рядом вот с этим человеком…