Тайная жизнь ребёнка до рождения

Сегодня нам немало известно о том, как жизненные события и обстоятельства влияют на формирование нашей личности. Мы понимаем, что любовь и забота необходимы для становления сильной личности, в то время как материнская тревога и стресс представляют опасность практически на всех этапах беременности. Однако мы до сих пор не до конца изучили, какие именно события в дородовой период формируют те или иные черты характера.

В тех немногих исследованиях, которые в основном проводились при поддержке правительства, предпринимались попытки изучить долгосрочные последствия пренатального и родового опыта и их влияние на уровень успеваемости детей, но они не продвинулись настолько далеко, чтобы быть нам чем-то полезными.

Эти отчёты оставляют без ответа многие вопросы – например, почему одни дети учатся лучше других, или какие события или ситуации формируют эмоционально устойчивое, уверенное в себе «я», столь необходимое для хорошей успеваемости в школе и достижения успеха в жизни. И, что самое важное, они не объясняют нам, какую роль играют пренатальная и родовая истории ребёнка в формировании или разрушении стабильности этого «я».

Возможно, когда-нибудь мы найдём ответы на эти вопросы. А пока мы можем извлечь некоторую пользу из результатов пилотного проекта, который я провёл в 1979 году. И пусть моя работа была скромной по масштабам и ограничивалась довольно узким кругом лиц (пациентами, проходившими курс глубинно-ориентированной психотерапии), я убеждён, что её результаты являются значимыми долгосрочными предикторами последующего поведения.

Я выстроил своё исследование вокруг двух ключевых категорий: пренатальные события и опыт появления на свет (эти вопросы будут рассмотрены отдельно в следующей главе). Затем, чтобы упростить интерпретацию результатов, я разделил эти общие категории на две более узкие: объективно наблюдаемые события и субъективные ощущения. Это позволило мне разграничить то, что люди считали влиянием на себя, от того, что действительно влияло на них.

Как и можно было предположить, у большинства участников исследования, проходивших курс психотерапии, оказались весьма насыщенные пренатальные и родовые истории. Более двух третей (66 %) признались, что их матери испытывали сильный стресс во время беременности; почти половина (47 %) утверждали, что их матери были глубоко несчастны. Тем не менее 55 % сообщили, что их матери с нетерпением ждали материнства, в отличие от остальных 45 %, которые оказались нежеланными детьми. Данные об отношении отцов были немного иными: чуть более половины (51 %) сказали, что их отцы хотели ребёнка, а 49 % – что не хотели. Отцов, которые хотели иметь мальчика, оказалось вдвое больше, чем тех, кто хотел бы девочку. Поскольку большинство участников исследования родилось во время расцвета искусственного вскармливания (то есть в 40–50-е годы прошлого века), лишь немногие из них были вскормлены грудью. Лишь 16 % сообщили, что после рождения их прикладывали к материнской груди.

Результаты субъективного опроса оказались более информативными. Опрашиваемые чаще всего упоминали об ощущении покоя в утробе матери (43 %), но за ним почти вплотную следовало чувство тревоги (41 %). У многих встречались травмирующие воспоминания о процессе рождения: более 60 % испытуемых утверждали, что помнят ощущение удушья во время рождения, а более 40 % отметили боли в голове, шее или плечах. Возможно, из-за специфики выборки эти данные могли быть несколько искажены; в более типичной группе, скорее всего, процент травмирующих пренатальных и родовых воспоминаний был бы ниже. Однако одним из преимуществ исследования терапевтической группы является эффект увеличения, который делает корреляции более заметными и лёгкими для наблюдения. Например, 75 % испытуемых идентифицировали себя как интровертов, а 65 % признали, что в настоящее время испытывают гнев, депрессию или тревогу.

Последняя подборка данных подводит нас к самой сути исследования – анализу пренатального опыта, лежащего в основе неудовлетворённости участников эксперимента. Безусловно, самым важным фактором оказалось отношение матери к своему будущему ребёнку. Результаты исследования показали, что у испытуемого было гораздо больше шансов вырасти эмоционально стабильной личностью, если его мать с нетерпением ожидала его рождения. Также была обнаружена тесная связь между желанием матери иметь ребёнка и его сексуальной активностью во взрослом возрасте. В целом чем позитивнее мать относится к предстоящему рождению ребёнка, тем выше вероятность того, что её сын или дочь вырастет человеком со здравым и зрелым отношением к сексуальной жизни.