Тайник в Балатонфюреде

— Ну зачем вы так, Максим Владимирович… — Левченко досадливо поморщился: — Вы же знаете, как я к вам отношусь. И что наши ребята готовы за вас в огонь и в воду… Здесь дело в другом. То, что ключевых злодеев надо найти — я в этом ничуть не сомневаюсь. В том, что они должны быть выявлены и взяты нами под контроль — тоже совершенно убеждён. Но… Не слишком ли мы рискуем нашими ребятами?

Генерал кивнул.

— Я тебя понял. Ты полагаешь, что цена этой информации — случись с нашими хлопцами в Будапеште какая-то беда — будет несоразмерна нашим потерям?

— Абсолютно верно. Ведь, хочешь — не хочешь, а этого Байюса им надо похищать — это уже статья. Потом допрашивать — и я не уверен, что он вот так, за здорово живёшь, выложит им всю информацию. Значит, хлопцам придется прибегнуть… сами знаете, к каким методам. Это вторая статья — ещё тяжелее. По концовке всего процесса этого Байюса… вполне возможно, надо будет устранять. А это вообще на пожизненное тянет… С таким шлейфом нашим хлопцам будет тяжеленько — сами знаете, какой вой может подняться, если, не приведи Господь, что-то выплывет…

— И что ты хочешь предложить?

— Активных действий не предпринимать — вот что я хочу предложить. Расследование дела по убийству Лайоша Темешвари идет там полным ходом — и немудрено, преступление подобного рода, причем связанное с пытками — в Венгрии дело, слава Богу, пока нечастое, Румянцев докладывает, что тамошняя пресса просто пестрит горячими репортажами по этому делу. Следственные органы землю роют… В этой ситуации нам достаточно будет немножко помочь информацией тамошним шерлокам холмсам, без всяких… решительных мер с нашей стороны — и мы, во-первых, обеспечим торжество правосудия, во-вторых, избавим себя от того, чтобы взять на себя смерть этого, как его… Байюса.

Генерал помолчал несколько минут, посмотрел в окно, зачем-то достал из ящика стола старую пожелтевшую фотографию, посмотрел на неё — и ответил:

— Ладно. Овчинка и в самом деле может оказаться слишком золотой. Да к тому же не факт, что этот Семён что-то действительно важное знает. Выстрелим вхолостую — а нам сейчас это никак делать нельзя. Так что ты предлагаешь?

— Предлагаю изменить поставленную перед Гонтом, Шепелевым и Одиссеем задачу — во-первых, поиски этого Байюса отменить, во-вторых, информацию о его причастности к убийству полковника Темешвари довести до следственной группы, ведущей расследование этого преступления — и сделать это так, чтобы у венгерских сыщиков сомнений в его причастности не было.

Калюжный тяжело вздохнул.

— И получит этот ублюдок, в самом худшем случае, двадцать лет… А кто там в мадьярской верхушке в заговоре участвует — мы так и не узнаем… Так?

Полковник отрицательно покачал головой.

— Думаю, что фигурантов мы всё же выявим — рано или поздно. А то, что Байюса оставят жить — так венгерские законы не нами писаны. Смертной казни у них нет…

Генерал кивнул.

— Я в курсе. — Помолчав, добавил: — Получается, что, послав Гонта и Шепелева в Будапешт с задачей допроса этого Байюса, я превысил свои служебные полномочия — как говорил один деятель, хотел как лучше, а получилось как всегда…

— Максим Владимирович, ну зачем вы так! — возмутился Левченко.

— А ты не имей такой привычки — перебивать старших по званию… В общем, так, Дмитрий Евгеньевич. Орлам нашим ты позавчера какую задачу поставил?

— Найти и допросить Шимона Байюса и, в зависимости от результатов допроса — действовать по обстановке. Не исключая… Окончательного решения.

Калюжный хмыкнул.

— Прелестный эвфемизм… Чем-то от него старинным пахнет, времен Освенцима и Дахау… Ладно, здесь я с тобой, пожалуй, соглашусь — хотя и не без того, чтоб наступить своей песне на горло… — Генерал удрученно покачал головой, — Старею, как видно, нюх теряю… Хорошо, сделаем тогда так. Ты задачу хлопцам нашим сократи. Пусть этого Байюса не ищут, пусть никакого допроса с него не снимают — но пущай на месте определятся, как им этого Семёна следствию сдать — причем качественно, чтобы не соскочил… С такой постановкой задачи ты согласен?

Полковник кивнул.

— Согласен. Думаю. Что-нибудь хлопцы придумают.

— Побачим. Далее — надо бы через наших людей довести эту же информацию до публики — разумеется, после того, как она дойдет до следствия — с тем, чтобы эта информация не легла под сукно.

Левченко едва заметно улыбнулся.