Тайник

Пакет исчез из его руки. Не говоря ни слова, они повернулись и направились к джипу. Машина тронулась, и прежде, чем она исчезла среди скал, он заметил, что оба снимают маски. Это были европейцы, и в машине геологической разведки они чувствовали себя в полной безопасности.

Встреча не продлилась и пяти минут.

Он с отвращением пошарил в кармане и сжал концы финиковой косточки. Теперь это не имело смысла. Похитители не так просты, чтобы вывести на свой настоящий тайник.

Он снова надел солнцезащитные очки и завел мотор. «Лендровер» покатил по каменистому Эргу на север. Теперь, собственно, поездка в Габес была лишней. Они не использовали доктора Териаки, они никогда дважды не пользуются одним и тем же способом. Следовательно, представитель фирмы «Мицуи» действительно предлагал ему выгодное сотрудничество. Но теперь это его интересовало меньше всего.

Когда он, наконец, выехал на асфальтированную дорогу к оазису Эль-Хамма, то заметил над пальмовыми рощами вертолет. Он направлялся прямо к Джебел Тебаго. Он пожал плечами: если полетели искать его труп, то у них мало времени, через минуту будет темно.

В отеле он прежде всего заказал «Gold Cock», потом пытался дозвониться до Териаки, но там никто не брал трубку. Для разнообразия он набрал номер доктора Тарчинской, но и там ему не повезло. Видимо, она до сих пор не приехала, и неизвестно, приедет ли вообще. Однако он решил обождать с ужином, а пока пойти поплавать. Единственное, на что он сейчас способен. Сбросить груз физической усталости и отвлечься. Но это ему не удалось. Он не мог избавиться от гнета сомнений. Догадается ли доктор Тиссо о необходимости затягивать время? Как он может понять намерения людей, о которых даже не знает? Наоборот, пожалуй, постарается побыстрее просмотреть снимки, а потом с ним случится нервный припадок, потому что результат будет негативным.

Он разделся и с облегчением погрузился в освежающую волну. Ночь обняла его теплой рукой и успокоила море. Минуту он плавал туда-сюда, но потом перевернулся на спину и предоставил стихии уносить себя прочь от берега. Скольжение…

Но ни от чего нельзя ускользнуть!

Над головой были огромные звезды — и лицо Тиссо. Оно встало перед глазами неожиданно, как отражение в зеркале. Как тогда, когда он вез его на аэродром. Оно излучало ужас и бессилие. Раздавленный человек. Он ведь и не знает, что делается для его спасения. Надеется только на него, Винтера. Холод пронизал его до костей: человек возлагает на него все надежды, а он… Винтер повернулся и, энергично отталкиваясь руками, поплыл обратно к ярко освещенному отелю на побережье. Он не имеет права уходить от ответственности, он должен что-то делать! Боже мой, что же еще он может предпринять.

— Да, кое-что еще можно предпринять, — задумчиво сказал инспектор Суриц; в то время, как Войтех одевался, он сидел на песке, уперев подбородок в колени, и смотрел в темное море. — Мы опасались за вас, — продолжал он медленно, — когда с половины пути до Габеса перестала отзываться ваша косточка. Но потом мне позвонил Махмуд Хахед, что вы уже в отеле, — таким образом я и оказался здесь, чтобы сторожить вашу одежду. Напрасно вы заплываете так далеко от берега, здесь водятся акулы… Вероятно, вы разочарованы, что тем парням удалось исчезнуть. А ведь я с самого начала пытаюсь вам внушить мысль, что успех приходит редко и очень нескоро. В любом случае носите эту игрушку с собой, вам это ничего не стоит. Теперь они не станут подкарауливать вас в пустыне, они никогда не повторяются.

Он встал и лениво потянулся:

— Может, пройдемся?

— Вы хотите сказать, что Тиссо уже списан со счетов?

— Ничего такого я сказать не хочу.

— Но вы не верите в его спасение.

Суриц молчал. Они бесшумно ступали по твердому, сглаженному волнами песку, направляясь к мысу на другой стороне залива.

— А вы верите? — ответил инспектор вопросом на вопрос.

— Разве нельзя предпринять какие-то более действенные меры?

— Так мы и предпринимаем самые действенные меры, но, к сожалению, недостаточно быстро. Они все еще на два шага опережают нас, и обогнать их можно только на долгом пути. Теперь нам бы пригодились, например, фотографии той танцовщицы из отеля господина Захры. То, что в полицейской практике самая банальная вещь, в здешних условиях не так-то просто. Ее тело может сфотографировать любой турист, но только тело. Лицо у нее постоянно закрыто, и в странах ислама нет такой силы, которая бы заставила женщину открыть его неверным. Вы видели ее лицо?

— Да, видел. Когда мне ее представил Захра, на ней не было чадры, одета она была по-европейски.

— Гм… тогда взгляните на этот снимок. — Он остановился и вынул из одного кармана конверт, а из другого — фонарик. — Это не она?

Винтер посмотрел на лицо полной молодой женщины — или, скорее, девушки — с длинными волосами и в строгих очках.