Тайник

Он разложил карту и начал изучать обозначенную трассу. Однако теперь его уже не интересовали показания магнитометра. Способен ли он добраться отсюда до Доуза? Пройти сорок километров по пустыне? Как только упадут сумерки и все займутся вскрытием шахтного ствола, ему, возможно, удастся сбежать. Ночью его не обнаружить, и он мог бы идти до рассвета. Днем — зарыться в песок. Следующей ночью он доберется до Доуза. Но реально ли это? Не найдут ли они его днем с вертолета по глубоким следам на песке? Если бы с ним была Генрика, он определенно попытался бы, но в одиночку… Чего он этим добьется, кому поможет? Если они хотят его ликвидировать, то, скорее всего, сделают это. Пока, однако, остается надежда, что он им нужен.

Он снова посмотрел на карту. Верблюжий караван в тридцати километрах к северу. «Доверяйте нам хоть немного, — сказал по телефону Суриц, — там вы не будете совсем один…» Нет, он не один, об обществе позаботились наследники Роммеля.

— Можете прилечь в палатке, доктор, там удобнее, — сказал ему Герман. — И заодно надо перекусить: сегодня нас ждет долгая рабочая смена.

Он пошевелился. Видимо, незаметно задремал. Клауса под фюзеляжем уже не было.

— Когда отпустите доктора Тарчинску? — спросил он, выбираясь на солнце.

— Сейчас над этим не ломайте голову. Как только Клаус закончит, вы должны определить место, где расположен вход, чтобы мы могли засветло установить ворот. Какая примерно глубина шахты?

— Этого я знать не могу. Надеюсь, не слишком большая, но в любом случае надо рассчитывать метров на десять—пятнадцать. Кроме того, там тоже могут быть мины.

— Вот видите, какая нам предстоит работа… — вздохнул Герман.

— Почему же вы не хотите доставить сюда Тарчинску? Она бы нам очень помогла.

— Это я не решаю, доктор. Моя задача — переправить ящики на побережье. И от вас зависит, как долго это будет тянуться.

Винтер только молча кивнул. Он знал, что от него теперь ровным счетом ничего не зависит.

Глава XV

Глубокого звездного неба не было видно, его скрывала стена сияния. Ночь была холодной и тихой. Прожекторы ослепительно озаряли окрестности. Под ногами землекопов лежала старая засыпанная шахта. Насколько она была старая, Войтех пока не взялся бы определить.

Ворот, приводимый в движение током от дизель-генератора, крутился без устали. Люди сменялись по двое, свободные от работы стояли на страже. Герман не оставлял места для случайности. После каждого поднятого кубометра земли и песку в шахту спускался Клаус с миноискателем и внимательно изучал следующий слой. Однако мин не было. В работах не участвовал только пилот Альдо, который дремал около радиостанции в кабине вертолета.

Винтер тоже временами спускался в котлован и изучал стены: не рухнут ли они без обшивки досками и установки стоек. Однако почва была с большим содержанием щебня, начали появляться скальные породы. Прямой угрозы обвала не было. Ночной холод усиливался, и все на поверхности мерзли до дрожи. О разнице температур они не подумали. Хотя, возможно, дрожали все не столько от холода, сколько от возрастающего нетерпения. С каждой минутой они приближались к цели. Сколько еще пройдет времени до того, как из шахты раздастся победный крик, возвещающий о том, что наткнулись на штрек?

Войтех чувствовал, что им тоже овладевает волнение. Но это не было волнение искателя клада. Что-то здесь все-таки казалось странным. Шахта действительно принадлежала старому руднику, в этом он не сомневался. То, что подход к ней был заминирован, поначалу ошеломило его, но песок и грунт в стволе вызывали подозрение. Слои, которые теперь убирали, не были спрессованы долгими веками — и даже не четырьмя десятилетиями, которые прошли со времен экспедиции полковника Нидерманна. Эта незначительная с виду мелочь могла ускользнуть от внимания нетерпеливых искателей, для них песок был как песок, завал как завал, но не так все выглядело для геолога. Песок, смешанный с грунтом каменистого Эрга, был передвинут совсем недавно. Однако он молчал и сам боялся задуматься над тем, что же это может значить. Сидел, съежившись, на земле недалеко от ворота, монотонный рокот дизель-генератора действовал усыпляюще.

Снова он вернулся к тому моменту, когда вез Раймонда Тиссо на аэродром и автофургон перегородил им путь. Несмотря на то, что день этот был невероятно давно, только теперь он близился к своему концу. С того дня он понял, что мир не прост и не милосерден, не справедлив и не добр. Он просто таков, каков есть, каким его создали люди. Удача и неудача, карьера и успех в работе — все для него свелось с того дня к одному главному вопросу: выжить. Однако щемящий страх за собственную жизнь отступал перед еще большим страхом. Он видел ее лицо. Он несет за нее ответственность, из-за него она оказалась на краю пропасти, из-за него они выбрали ее.

Герман растолкал его:

— Не спите! Сбегайте вниз, посмотрите, нет ли каких трудностей, а потом сходите заварите чаю. Канистру с водой и плитку найдете в палатке, только поторопитесь. Всем нам не помешает выпить горячего. Я пока обойду посты.