Тайники души

За последние несколько месяцев я задобрила Сэма, приручила, просочилась в его жизнь, и он доверил мне свое сердце.

Наверное, я была единственным человеком, когда-либо говорившим Сэму о любви, и с моей стороны это было притворством. Мне нравился Сэм, я его жалела, но не любила. Затолкав чувство вины как можно глубже, я сказала:

– Знаешь что, Сэм? Я бы сразу же вышла за тебя, если бы ты сделал мне предложение.

Он выглядел ошеломленным.

– Отец никогда не разрешит нам пожениться.

Я коснулась носом его уха.

– Разве ты недостаточно взрослый, чтобы принимать решения самостоятельно?

– Да, но…

– Я не против пожениться тайком. А что сделает твой отец с уже свершившимся фактом?

– Не знаю. – Сэм выпустил меня из объятий, и его руки безвольно упали на колени. Он облокотился о крыльцо. – Я не знаю, – повторил он.

Сэм ужасно боялся отца, это было ясно как божий день. Нужно сделать что-то такое, что заставит его забыть о страхе.

Я дала Сэму пару дней на то, чтобы обдумать эту идею, потому что уже поняла: прежде чем действовать, он любит поразмыслить.

Неделю спустя, когда мы с Сэмом, как всегда, обнимались на крыльце, я повторила свою попытку.

– Я люблю тебя, Сэм, – прошептала я. – Если бы мы были женаты, то могли бы сегодня не прощаться, после того как погаснут огни. Мы бы целовались всю ночь, вот так…

Я обхватила его лицо ладонями и подарила страстный поцелуй. После этого мысли Сэма об отце развеялись как дым.

* * *

Тайный брак со мной был единственным проявлением бунтарства, которое Сэм позволил себе за всю свою жизнь. Первую брачную ночь мы провели в отеле за пределами штата, и думаю, что там Сэм совсем не волновался об отце. Но на следующий день!..

На следующий день, ведя меня домой, Сэм трясся как осиновый лист. Он был крупным мужчиной, не уступал отцу ни ростом, ни силой, но у нас обоих подкашивались ноги, когда на следующее утро мы подходили к дому Уайаттов.

– Где ты был всю ночь? – требовательно спросил Фрэнк.

Если бы взглядом можно было убивать, то шериф наверняка арестовал бы его за двойное убийство.

– Мы с Элизой ездили в другой штат к судье, – ответил, дрожа, Сэм. – Мы поженились.

– Ты женился? На этой бродяжке?

– Я люблю ее.

– Я в этом и не сомневаюсь! – Голос Фрэнка истекал сарказмом. – Не важно. Ты сейчас же пойдешь к Джону Уэйкфилду и немедленно аннулируешь эту глупую ошибку. Я не потерплю эту девчонку в своем доме.

– Нет, – тихо ответил Сэм. – Нет, я не буду аннулировать наш брак. – Он обнял меня за талию и притянул к себе. – Элиза – моя жена, и я люблю ее. Если ты не можешь с этим смириться, ну что ж… тогда мы оба уйдем.

Сэм и Фрэнк уставились друг на друга. Лишь прожив с Фрэнком Уайаттом несколько лет, я поняла, каким храбрым был поступок Сэма. Тем утром, выступив против отца, он рисковал потерять все, что имел, ради меня.

Я даже не поняла, что это был один из немногих случаев, когда Фрэнк уступил сыну. Но это произошло.

– Хорошо, но обещаю, – Фрэнк махал пальцем перед носом у Сэма, – я буду очень аккуратно считать, и, если она родит раньше срока, я выброшу ее и ребенка на обочину, где им самое место!

К счастью, Джимми родился через неделю после нашей годовщины. Если не обращать внимания на ненавидящие взгляды свекра, я была очень довольна браком. У меня был дом, о котором я так мечтала, даже несмотря на то что Фрэнк Уайатт был его неотъемлемой частью.

Впервые войдя в дом Сэма, я уже не хотела жить где-либо еще. Не потому, что там все было новым и современным, наоборот. Обои выцвели, ковер протерся, деревянная лестница скрипела, когда по ней поднимались, но именно это мне и нравилось.

Всю жизнь мне недоставало традиций и постоянства, а тут я видела их в каждой вещи. Я сочиняла истории о людях, живших до меня, истории о домашней обстановке, которую они оставили. Мне не хотелось ничего менять.

Каждую ночь, лежа в объятиях Сэма и слушая вдалеке, за садами, гудок паровоза, я вспоминала одиночество и стремление, которые чувствовала всю жизнь, и раздумывала: смотрят ли люди в поезде на мой дом и желают ли оказаться на моем месте?

В первую зиму после нашей свадьбы я послала тете Арахис письмо на «зимний» адрес цирка в Джорджии.

Дорогая тетя Арахис.

Пишу, чтобы сообщить, что со мной все в порядке и я очень счастлива.

Я вышла замуж за очень хорошего человека и живу в красивом доме. Передайте привет Чарли, семье Гамбрини и всем остальным.

С любовью,

Элиза

Обратный адрес я не указала, а письмо отправила из города за пятнадцать километров от Дир Спрингса, куда ездила к врачу. Я узнала, что беременна, и по неведомой причине Фрэнк Уайатт запретил мне обращаться к местному врачу – доктору Гилберту.

Когда я сообщила мужу, что вскоре он станет отцом, Сэм выглядел насмерть перепуганным.

– Что случилось, Сэм? Ты не хочешь детей? – спросила я.

– Нет… я не знаю… Думаю, мне это просто не приходило в голову… Нет.

– Почему нет? Чего ты боишься?