Тайники души

Твой день и Твоя ночь:

Ты уготовал светила и солнце;

Ты установил все пределы земли, лето и зиму

Ты учредил.

Псалтирь, Псалом

[73: 16–17]

Лето 1931 года

Глава 12

Когда тетя Батти замолчала, я в изумлении уставилась на нее.

– Вы – Бэтси Гибсон? Вы написали все те книги, которые я так любила в детстве?

Мы с Гейбом уговорили ее пройти в дом и все рассказать нам за чашкой кофе.

– Да, это моя фамилия по мужу, – ответила тетя Батти.

Она всегда носила на шее толстую золотую цепочку и сейчас достала ее из-за ворота ночной сорочки. Вместо кулона на цепочке свисало обручальное кольцо.

– Люблю носить кольцо Уолтера ближе к сердцу.

– И вы также писатель Герман Уолтерс?! – произнес Гейб, еще более удивленный, чем я.

– Да… Надеюсь, вы не очень разочаровались, когда узнали, что Герман Уолтерс – женщина.

– Конечно нет! Я просто очень рад, что наконец познакомился с ним… с ней! То есть с вами! – Гейб вскочил со стула и обнял крошку тетю Батти, словно потерянного и нежданно обретенного родственника. – Ваши рассказы спасали меня в детстве! – проговорил он чуть надтреснутым от волнения голосом. – Я не шучу! Они были моим единственным спасением от реальности, от всего…

– Очень рада, что смогла тебе помочь, – ответила тетя, похлопывая Гейба по спине.

Внезапно мне пришло в голову, как именно тетя Батти может теперь спасти меня и моих детей, но я боялась попросить ее об этом. А что, если она обидится, выбежит из дома и покинет нас? Но если я не попрошу ее, то через пару дней у нас вообще не будет дома.

– Тетя Батти, а что случилось с трастовым фондом, который Уолтер основал для вас? – наконец задала я вопрос, набравшись храбрости. – Он уцелел после падения биржи?

– Не знаю, мне все равно! Уолтер оставил больше денег, чем мне когда-либо было нужно, особенно после того, как мои книги стали раскупать, как горячие пирожки.

– Может быть, у вас есть какие-то сбережения в банке мистера Престона? – спросила я.

– Ни в коем случае! Я никогда бы не доверила свои деньги банку этого тупоголового человека! Я вообще не доверяю банкам! Трастовый фонд переводит деньги мне на счет, и каждый месяц я их снимаю!

– Это было очень мудрым решением, учитывая то, сколько банков разорилось за последние полгода, – прокомментировал Гейб.

Я представила, как мы с детьми бродяжничаем, и это придало мне мужества задать главный вопрос:

– Тетя Батти, если у вас еще осталось немного денег, вы не могли бы одолжить мне пятьсот долларов? Я верну их вам, как только мы продадим урожай!

– Да, конечно, лапочка! Бери сколько хочешь! Зачем они мне? Когда тебе нужны деньги?

– Сегодня. Прямо сейчас.

Женщина встала, взяла пальто со спинки стула и надела его.

– Хорошо, пойдем!

Гейб недоуменно посмотрел на меня.

– Элиза, разве не следует дать тете время на то, чтобы одеться?

Я сама была по-прежнему в ночной сорочке, но пальто так и не сняла.

– Нет, пожалуйста! Боюсь, если мы сейчас не пойдем, то…

Мне не хотелось говорить, что иногда память подводила тетю, и если мы не сделаем все сейчас, пока ее воспоминания еще живы, то она может попросту забыть, где спрятала деньги.

Гейб нахмурился, увидев, как я протянула тете обувь. Все еще хмурясь, он проводил двух женщин в ночных рубашках вниз по дороге, ведущей через холм к коттеджу. Я испытывала радостное предвкушение и при этом опасалась, что мои надежды будут разбиты. Зная тетю, я бы не удивилась, если бы выяснилось, что она хранила сбережения в золотых дублонах или в деньгах конфедератов!

В коттедже тети по-прежнему все было вверх дном, но я с облегчением увидела, что обстановка гостиной, в том числе и великолепный письменный стол, каким-то чудом уцелели. Мы убрали книги с нижних полок и разложили их по ящикам. Тетя Батти начала просматривать томики, оставшиеся на верхних полках, бормоча названия.

– Ищите книги о жадности, – велела тетя, – там я храню самые крупные банкноты.

– Вот есть «Сайлес Марнер»[27], – отозвался Гейб, достав книгу с верхней полки и протянув ее женщине. – Это подойдет?

– Да, отличный выбор, Гейб!

Тетя взяла книгу за корешок и начала трясти ее, вороша страницы. На пол посыпались деньги. Самые настоящие доллары! Тетя Батти подобрала три двадцатки, две банкноты по пятьдесят долларов и одну стодолларовую. Мое сердце радостно забилось, и я повернулась к полкам. О половине книг я никогда не слышала, но остановилась, обнаружив книгу Чарльза Диккенса «Рождественская песнь».

– А как насчет истории Эбенезера Скруджа? – спросила я.

– Еще лучше! Сама открой и увидишь, Элиза.

Я перевернула книгу и пролистала страницы, подражая тете.

– Вот, счастливого Рождества и всем Божьего благословения! – пожелала тетя Батти, когда на пол упали три стодолларовые банкноты.

Лишь в двух книгах мы нашли больше денег, чем мне было нужно!

– Так, а давайте теперь заглянем в эту, – внезапно сказала тетя, указывая пальцем.

Гейб достал с полки «Остров сокровищ», и оттуда выпал конверт.

– Что это? – поинтересовалась я.