Тайное дитя

– Конечно. Но я уверена: если у тебя появится желание все это обдумать, ты поймешь, что у тебя нет причин сердиться. Элинор, я всерьез считаю, тебе стоит познакомиться с Марселем. Ради Роуз, дай ему шанс.

Домой Роуз возвращается уже в сумерках, нагруженная сумками. Она в прекрасном настроении. Роуз не знает, что Элинор проплакала три часа подряд. «Ничего удивительного: послеродовая депрессия, да еще и муж уехал» – так единогласно считают слуги. Желая взбодрить хозяйку, миссис Фолкс посылает Элис наверх с куском кекса и чашкой горячего сладкого чая.

Естественно, Элинор не может рассказать им правду, а правда заключается в том, что ее слезы никак не связаны с младенцем и отсутствием Эдварда.

Роуз вбегает в гостиную. Ее щеки раскраснелись от холода. Она сногсшибательна в своем облегающем костюме цвета лососины.

– Я купила тебе подарок. Надеюсь, он поднимет тебе настроение, – заявляет Роуз, с элегантной небрежностью разматывая шарф и снимая шляпу, которые затем летят на диван.

Элинор сидит у пылающего камина в кресле Эдварда с чашкой остывающего чая в руке. Старшей сестре не до улыбок. Роуз достает завернутую в бумагу коробочку и протягивает Элинор.

– Я не настроена получать подарки, – подавленным тоном говорит Элинор, думая о своем распухшем, покрытом пятнами лице и послеродовом избыточном весе.

– Отлично! – произносит Роуз, не собираясь сдаваться. – Тогда я сама его открою!

Открыв коробочку, она вынимает изящный флакон туалетной воды «Шалимар» фирмы «Герлен», вынимает пробку и распыляет по комнате. Гостиная наполняется ароматом лимона и бергамота.

– Побрызгайся, когда Эдвард вернется, – добавляет она. – Ждать не так уж долго!

– Спасибо, – сухо отвечает Элинор.

– Тебе не нравится? – спрашивает Роуз, и ее плечи опускаются, а улыбка на лице меркнет.

– Причина совсем не в послеродовой депрессии, – шмыгнув носом, признается Элинор, комкая в руке мокрый платок.

– Дорогая, я…

– Дело в тебе.

– Я что-то не понимаю. – Роуз присаживается на диван напротив Элинор. В глазах младшей сестры появляется замешательство.

– Днем приезжала Софи и все мне рассказала. О работе. О визитах Марселя. Почему ты все это скрывала от меня?

Элинор давится словами, ненавидя крайнюю необходимость выговориться, поднимающуюся изнутри. Ей больно, что ее оставили в стороне от значительных событий, происходящих в жизни Роуз. Они же всегда все рассказывали друг другу. К отчаянию примешивает гнев на Роуз, нарушившую обещание по поводу Марселя.

– А-а… – Роуз опасливо смотрит на Элинор. – Из-звини, – бормочет она. – Я не хотела тебя расстраивать и сердить. Работа буквально свалилась мне на голову. Я собиралась тебе рассказать. Честное слово, собиралась. Но мне не хотелось, чтобы ты думала, будто после возвращения Эдварда я сразу же вернусь в Лондон и…

– Но ты туда вернешься?

– В общем-то, да. Вскоре. Они и так пошли мне навстречу. Я уже должна была бы приступить к работе, но они вошли в мое положение, поняли, как тебе необходимо мое присутствие, и пока сохраняют место за мной. Элинор, они вовсе не должны были это делать. Я им безумно признательна.

– Согласна, это любезность с их стороны. Но я очень жалею, что ты мне не рассказала. Роуз, я пытаюсь поддерживать тебя во всем.

– Знаю, Элли. Но только не в том, что касается Марселя. – В голосе младшей сестры появляется горечь.

– Да, только не в том, что касается Марселя. Я рассердилась на Софи за молчание. Мы поссорились.

– Ой, Элли! Какая глупость. Неужели ты из-за этого так расстроилась?

– Частично.

– Напрасно ты с ней поссорилась из-за меня. Вам надо помириться. Потому-то я и держала это в секрете!

– Роуз, неужели ты не понимаешь, что меня это задевает?! – восклицает Элинор. – Ты взяла с меня обещание, что я не скажу Эдварду, поскольку дальше переписки у вас не идет. И что мне теперь делать? Он придет в бешенство!

– Вот-вот, Элли! Я считаю вашу позицию несправедливой. Эдвард резко настроен против Марселя, хотя вы оба его ни разу не видели.

Элинор молчит. В горле у нее стоит комок. Она устала плакать. Полено ударяется о каминную решетку, и в дымоход взмывает сноп искр. Пламя разгорается ярче.

– Мне хочется, чтобы ты познакомилась с Марселем. Дай ему шанс.

– Те же слова мне говорила Софи. – Элинор прячет лицо в ладонях и снова начинает плакать. – Ох, Роуз, я на ровном месте сотворила дикий хаос. Софи меня ненавидит, а теперь и ты тоже…

Роуз подбегает к сестре, обнимает и прижимает к себе:

– Элли, старая ты дурочка! Нет у меня к тебе никакой ненависти, да и у Софи тоже. Ты для меня все, и ты это знаешь. И Софи искренне тебя любит, могу поклясться. Тебе и так досталось под завязку. Возможно, в чем-то это связано с послеродовой депрессией, о которой все шушукаются, даже если сама ты этого не признаёшь. Слушай, а давай я заведу веселую музыку и принесу тебе горячего чая? Потом попрошу Элис приготовить для тебя горячую ванну, после которой ты побрызгаешься туалетной водой и почувствуешь себя значительно лучше.

Элинор кивает, крепче прижимаясь к теплому, успокаивающему телу сестры:

– Пожалуй, я так и сделаю.

– Элли!

– Да?