Тайное дитя

Сегодня Роуз вместе с Шарлоттой, старшей дочерью Лейтонов, отправились в городок Гилфорд за покупками. Там же девушки перекусят и вдоволь наболтаются. Элинор приходится одной принимать у себя Софи, которая давно порывалась приехать. Возможно, Роуз нарочно это подстроила, чтобы подруги смогли пообщаться без ее вмешательства.

После отмокания в ванне и безуспешных попыток влезть в большинство вещей из ее гардероба, Элинор соглашается надеть одно из бесформенных платьев, которые носила во время беременности. Одевшись, она спускается вниз, осторожно неся колыбель. Она словно подгадала: в ворота Брук-Энда на бешеной скорости влетает серебристый «мерседес-бенц».

– Вылитый Эдвард, – провозглашает Софи, всматриваясь в младенца, который хмурится и морщит личико во сне. – Представляю, в какой восторг он придет, когда наконец увидит сына. Как зовут крошку?

– Личинка.

– Ха-ха! – Софи поворачивается к Элинор. – Я спрашиваю о настоящем имени.

– Настоящего имени у него пока нет. Жду возвращения Эдварда, тогда вместе и выберем. Или Эдвард скажет, какое имя нравится ему, и я соглашусь.

– Боже мой! – Софи недовольно морщит нос. – Неужели у вас так?

Она вновь смотрит на ребенка и слегка кривится, словно младенец является средоточием всех недостатков, присущих мужчинам.

– Что-то я не замечаю, – отвечает Элинор, – в нем сходства с Эдвардом. И вообще, почему все считают, что ребенок обязательно должен быть похож на папашу? Если уж на то пошло, мужской вклад в появление малыша длился считаные секунды.

– Дорогая, так генетически запрограммировано, чтобы отец не сомневался в своем отцовстве. Скажем, у меня были сомнения насчет отцовства Себастьяна, но, к счастью, у него характер Генри, так что никто не посмеет усомниться.

– Боже мой, уж не хочешь ли ты сказать…

– Дорогая, – со смехом перебивает ее Софи. – Неужели ты думала, что я позволю одному Генри развлекаться?

Элинор чувствует, как у нее отвисает челюсть.

– Но ты же так расстраивалась из-за его флирта с Клариссой.

– Только потому, что он это делал у меня под носом. Сейчас мне ровным счетом все равно. В этой игре есть свои правила. Первое – скрытность. Второе – не влюбляться. Мелкие прегрешения легко игнорировать: если никто не знает, никто и не страдает… Надеюсь, у тебя найдется выпить?

– Надо же, – бормочет Элинор.

Неужели она единственная женщина в Англии, имевшая интимные отношения только с одним партнером – ее супругом? Она вдруг чувствует себя невероятно старой и излишне щепетильной. Осколок Викторианской эпохи. Она звонит в колокольчик, вызывая Элис.

– Значит… Сейчас у тебя тоже какое-нибудь мелкое прегрешение? – спрашивает Элинор, думая, не в этом ли кроется причина приподнятого настроения Софи.

– Возможно. – Софи подмигивает подруге. – Раз уж мы заговорили о прегрешениях, где наша очаровательная Роуз?

– Уехала с подругой на целый день. Думаю, ей понадобилось сделать перерыв в монотонной домашней жизни.

– Вполне ее понимаю.

– Вот и Элис, – говорит Элинор, увидев вошедшую служанку. – Софи, что желаешь выпить?

– Что угодно, лишь бы с градусами. Дорогая, выбери сама. – Софи театрально опускается на один из диванов и смотрит в сад.

– Как насчет шерри?

Элис подходит к бару и наливает два бокала шерри.

– Сказать миссис Беллами, что можно подавать ланч?

– Да, пожалуйста, – с улыбкой отвечает Элинор. – Спасибо, Элис.

Как замечательно вновь находиться на первом этаже, отчасти вернувшись к нормальной жизни. Она не представляет, где Софи добывает энергию и склонность для своих «прегрешений». Роды до сих пор не изгладились из памяти Элинор, и их последствия по-прежнему ощущаются в теле. Она вспоминает, как рожала Мейбл и какой абсурдной казалась ей мысль снова оказаться в постели с Эдвардом. Она смотрит на сына, розовые щечки которого едва видны из-под вязаного чепчика и одеяла, натянутого до подбородка. Вот зримое подтверждение, что после рождения дочери их интимные отношения с мужем не кончились.

Слегка постучавшись, в гостиную входит мисс Хардинг, няня малыша, два дня назад приехавшая в Брук-Энд из какой-то деревушки на севере страны. Худенькая зеленоглазая девушка с кукольным лицом, усыпанным веснушками, и курносым носом. Впервые ее увидев, Элинор подумала, давно ли она сама вышла из детской.

Но облик мисс Хардинг обманчив. Эта девушка решительна и умела. С первых минут появления в доме она начала приучать Личинку к строгому порядку кормления, сна, прогулок и лежания на спине с ручками и ножками, свободными от пеленок. Длинные бессонные ночи измотали Элинор. Появление мисс Хардинг стало настоящим спасением. Теперь по ночам о ребенке заботится няня. Она делает все, за исключением кормления, но, чтобы покормить сына, Элинор даже не нужно вставать с кровати. До приезда няни Личинка, сущий ангел днем, ночью превращался из ребенка в тирана, требующего есть. Его вопли прекращались, только когда его подносили к груди Элинор. Материнскую грудь он терзал часами, пока соски не трескались и не начинали кровоточить. Мейбл была совсем другой. В отличие от Личинки, просто идеальным младенцем.