Тайное и явное в жизни женщины

К пятому курсу, к финалу вузовской жизни, наша группа подошла, изрядно траченная временем. Многие студенты отстали на пути к диплому. Кто-то запутался в зачётах и коллоквиумах, соскользнул в армию, даже в страшный и далёкий Афганистан, а кто-то увяз в обременительном замужестве. Женатых студентов придавили детские болезни, бесконечные стирки, борьба с безденежьем, и учёба у них отошла на второй план. Такие ребята брали академические отпуска. К нам же примкнули те, кто вернулся из «академов». Мы их приняли, но не слились, как прежде на первом курсе, воедино. Такой широкой, безраздельной и безоглядной дружбы уже не получалось. Сложились небольшие компании по интересам и жизненным задачам. Кто именно, из какой группировки, следил за нашей парой столь пристально, мне было безразлично.

А вот то, что мой Юра стал объектом глумливого спора, меня серьёзно зацепило. Я решила, что спорщики должны остаться с длинным дурацким носом.

Вскоре я спросила Юру:

– А почему ты не делаешь мне предложения?

– А ты считаешь, уже пора? – спросил он.

– А почему нет? Уж не надоела ли я тебе? Не бросишь ли ты меня прямо на выпускном балу? – нарочито придирчиво поинтересовалась я.

– Ну, что ты такое говоришь, Аня! – возмутился Юра.

– Так почему замуж меня не зовёшь? – настаивала я.

– Ты, правда, хочешь? – спросил Юра.

– Хочу! – коротко и капризно заявила я.

– Чего хочет женщина, того хочет бог! – с восторгом сказал мой замечательный Юрка.

Вот так я женила его на себе, вернее, подтолкнула к решительному шагу. Мы потопали с Юрой в ЗАГС писать заявление.

Тот, кто делал ставку на моё вероломство, проиграл пари. На выпускной вечер мы явились законными супругами.

Марина, пожалуй, была права. Юрка скоропалительно переговорил с матерью о наших планах, а Светлана Леонидовна заподозрила беременность. Наше скороспелое решение она не смогла оправдать ничем другим.

Примерно через год после свадьбы свекровь стала проявлять интерес противоположного свойства. Она пригласила нас к себе и в лоб, без реверансов, задала мне прямой вопрос:

– Ты когда беременеть собираешься?

– Мы не торопимся… – начала я рассуждать.

– Зачем ты замуж выходила? А может, ты бесплодна? Тогда надо проверяться и лечиться! Так несерьёзно ко всему относитесь! Родили бы мальчика. Назвали бы Никита.

– Почему Никита? – удивлённо спросил Юра.

– А мне Никита Михалков очень нравится! – заявила свекровь. – Я посмотрела фильм «Жестокий романс», и просто влюбилась в него!

«Она влюбилась, а я причём?» – подумалось мне тогда. Но я ещё не знала, что свекровь неизменно ошущала себя в центре мироздания. Проще говоря – пуп Земли.

Светлана Леонидовна всегда рассуждала очень серьёзно и назидательно. Чувство юмора у неё отсутствовало. Чувство такта тоже. Делиться с ней интимными подробностями мне решительно не захотелось. Присутствие свекрови всегда лишало меня говорливости и красноречия. А кое-какая проблема у нас с мужем действительно имелась…

Вначале нашей супружеской жизни мы аккуратно предохранялись. «Надо пожить для себя, обустроиться» – именно так мы рассуждали. Но прекрасный случай заставил изменить взгляды.

Как-то в гостях, посреди вечера я упустила мужа из виду. Прошлась по комнатам и нашла Юру рядом с пятилетней девочкой, дочкой хозяев. Оба увлечённо играли! Девчушка верховодила, а он с удовольствием подчинялся. Захмелевший Юра послушно укладывал спать кукол и пупсов. Я полюбовалась их трогательной возней и поняла, что пора заводить собственного ребёнка. Муж созрел для отцовства.

Сама я тоже ощущала неведомые ранее позывы женской плоти. Мне остро захотелось пережить процесс вынашивания и рождения ребёнка. Я была готова стерпеть боль, раздвижение костей, напряжение тела. Я прислушивалась к себе и удивлялась. Меня мутило от желания иметь младенца, как от внезапного вожделения. Я сама созрела для материнства.

Тем временем Юру призвали в армию офицером. Мы уехали в казахский городок Кустанай к месту службы. Я звонила маме каждую неделю и признавалась, что нам не удаётся зачать ребёнка в этой казахской степи. Пролетал месяц, другой, третий, но забеременеть не получалось. Мама что-то советовала из набора нехитрых народных методов, просила не огорчаться, желала любви и согласия. Она даже выслала мне копию «Камасутры», размноженной на копировальном аппарате «Эра». Но индийский трактат тоже не помог забеременеть. Я нешуточно нервничала, и призрак свекрови, строго вопрошающей о бесплодии, являлся в видениях.

Я так чутко вслушивалась, так ждала зарождения новой жизни, что у меня развились какие-то особые сенсорные способности и тайные ритуалы. Каждое утро, натощак, я направляла проникновенный взгляд внутрь себя. Я мысленно скользила по влагалищу к шейке матки, продвигалась внутрь этой грушевидной мышцы и при этом осторожно пальпировала свой живот. И однажды я почувствовала свою беременность! Я просто ощутила это чудо внутри! Я вдруг поняла, что уже не одна, уже вынашиваю именно дочь. И не ошиблась!